29 июня — День партизан и подпольщиков — новая дата в календаре памятных дат Отечества. Он был включён в список памятных дат лишь в 2010 году, но уже успел стать довольно известной и почитаемой датой. Появление этой даты в календаре отнюдь нельзя назвать случайным. Ведь партизанские движения и подпольные организации, которые ковали победы в тылу врага, имеют глубокую историю, и забывать об этой славной истории, конечно же, непозволительно.
Шумел сурово Брянский лес,
Спускались синие туманы,
И сосны слышали окрест,
Как шли на немцев партизаны.
Тропою тайной меж берёз
Спешили дебрями густыми,
И каждый за плечами нёс
Винтовку с пулями литыми.
И грозной ночью на врагов
На штаб фашистский налетели,
И пули звонко меж стволов
В дубравах брянских засвистели.
В лесах врагам спасенья нет:
Летят советские гранаты,
И командир кричит им вслед:
«Громи захватчиков, ребята!»
…Шумел сурово Брянский лес,
Спускались синие туманы,
И сосны слышали окрест,
Как шли с победой партизаны.
(Анатолий Софронов, 1942 год)
У новой памятной даты имеются давние исторические предпосылки. Именно 29 июня 1941 года вышла Директива Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) № П 509 [ 1 ], адресованная партийным и советским организациям прифронтовых регионов районов страны. В Директиве была сформулирована необходимость организации на захваченной врагом территории партизанских отрядов. Директивой предписывалось:
«…в занятых врагом областях создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями армии противника…, создавать для врага и всех его пособников невыносимые условия, преследовать их на каждом шагу и уничтожать, срывать все их мероприятия».
На протяжении более семидесяти лет события Великой Отечественной войны остаются одной из самых героических и трагических страниц отечественной истории. Важнейшей составляющей всенародной борьбы против немецко-фашистских захватчиков явилось партизанское движение и подпольная борьба. Как социальное явление оно включало в себя вооружённую борьбу партизан и борьбу тех, кто оказывал партизанам помощь и поддержку продовольствием, одеждой, оружием, укрывал их от врагов и собирал для них информацию. Важную роль также играла пропаганда и агитация, проводившаяся на оккупированной территории и направленная на подрыв политических, военных и экономических мероприятий оккупационных властей и морального духа войск противника.
Бытует мнение, что партизанское движение — это народное движение. Но мало говорится о том, что партизанское движение стало столь сильным и масштабным лишь благодаря организационно-управленческому подходу со стороны государства и руководящей роли — НКВД.
Кто такие партизаны? История возникновения и смысл значения слова
Это слово заимствовано из французского языка, где partisan («сторонник, участник») восходит к итальянскому partigiano, произведённому от parte — «часть». Таким образом, это слово является однокоренным с английским part и рядом других слов, заимствованных русским языком: партикулярный, партия и т. п.(Этимологический словарь Крылова) [ 2 ]
У нас традиция называть партизаном установилась в советское время. То есть, партизан — это народный мститель, этакий мужик с бородой.
Проблема состоит в том, что ещё в ХIХ веке слово «партизан» употреблялось совсем в другом смысле. Партизан — это был представитель партии, т.е. отряда, который отделялся от армии, шёл в тыл противника, и совершал там всякие нехорошие для противника, но полезные для себя мероприятия. То есть, по-нашему, — это диверсант.
В частности, действовал на коммуникации. Правда, тогда не было взрывчатки, не было других средств разрушения коммуникаций, поэтому приходилось резать коммуникации по-простому: напал на обоз, перерезал, потом следующий и т.д.
Вот такое было военное партизанство времён Дениса Давыдова. Он, как известно, написал по этому поводу целую книгу, о которой вспоминал Пушкин:
«недавно я в часы досуга Устав наездника читал».
Правда, книга называлась не «Устав наездника», а — «Опыт теории партизанского действия».
И далее, в ХIХ веке та линия, которую наметил Давыдов в своей книге, была продолжена. Вышло огромное количество различных военных пособий, в том числе в конце ХIХ века книга «Партизанство», которую издал военный сотрудник Генштаба В.Н. Клембовский (1860 — 1921).
В годы Гражданской войны и белые, и красные использовали эти методички, собранные ещё в царское время. Тот же Клембовский работал уже в Красном генштабе.
Когда закончилась война, стали думать, так как практика начала вступать в некоторое противоречие с теорией. Произошло слияние 2-х понятий: народное движение (повстанцы) и партизан — это военный, который выделяется в отдельную партию. Стало понятно, что невозможно, чтобы просто человек взял и пошёл воевать. Да, он может воевать, он силён поддержкой народа, но у него будет плохо с практическими делами, поэтому всё-таки данным направлением должны заниматься профессионалы.
Заметки на полях
В начале ХХ века были приняты Гаагские конвенции — законы и обычаи войны. [ 3 ]
В этих законах и обычаях войны прописывалось, что в принципе боевые действия, которые ведут представители не войск, а народное ополчение, в тылу противника, они носят законный характер, если эти люди открыто носят оружие, носят знаки различия, подчиняются единому командованию. Тогда они рассматриваются как комбатанты. Если это происходит в ходе войны против внешнего врага. Соответственно, даже по Гаагским конвенциям, в разработке которых участвовала и Российская империя, партизанская война была, в принципе, вещью вполне законной.
К началу Великой Отечественной войны в СССР, в принципе, и в руководстве соответствующих структур, т.е. разведуправлений и НКВД, и в партийных органах было выработано вполне простое и конкретное понимание партизанской войны, т.е. вот начнётся война: что мы должны делать? Одним из таких планов был план «Д» («Диверсант»)
Предвоенная подготовка партизанской войны в СССР
О том, что перед войной в приграничных областях СССР происходила подготовка партизанской войны, специалисты знали давно — первым открыто об этом поведал полковник И.Г. Старинов ещё в 1964 году. Однако вплоть до начала 90-х годов особого общественного внимания этот исторический сюжет не привлекал. Положение изменилось после выхода скандальной книги В.Б. Резуна «Ледокол», в которой о подготовке партизанской войны рассказывалось кратко, но захватывающе.
«Западные районы Советского Союза самой природой созданы для того, чтобы вести тут партизанскую борьбу на коммуникациях агрессора, который пойдет на восток. Создал ли Сталин лёгкие подвижные отряды, оставил ли их в лесах на случай германского нападения? Да, Сталин создал такие отряды. Они были созданы ещё в 20-х годах. В одной только Белоруссии в мирное время существовало шесть партизанских отрядов численностью по 300-500 человек каждый. Небольшая численность не должна смущать. Отряды комплектовались только командирами, организаторами и специалистами. Каждый партизанский отряд мирного времени — своего рода ядро, вокруг которого в самом начале войны создается мощное формирование численностью в несколько тысяч человек.»
Для партизанских формирований в мирное время в непроходимых лесах и на островках среди бескрайних болот были созданы тайные базы. В мирное время были построены подземные убежища, госпитали, склады, подземные мастерские для производства боеприпасов и вооружения. В одной только Белоруссии для возможной партизанской войны в подземные тайники было заложено вооружения, боеприпасов и снаряжения для 50 000 партизан.
Для подготовки партизанских лидеров, организаторов и инструкторов были созданы тайные школы. Секретные научно-исследовательские центры разрабатывали специальные средства партизанской войны, особое снаряжение, вооружение, средства связи. Партизаны регулярно проходили сборы, причём в качестве противника обычно выступали дивизии ОСНАЗ НКВД.
Помимо партизанских формирований, готовились небольшие подпольные группы, которые в случае агрессии не уходили в леса, но оставались в городах и селах с задачей «входить в доверие к противнику» и «оказывать ему содействие», а войдя в доверие: собирать сведения о противнике.
Такая же работа проводилась не только в Белоруссии, но на Украине, в Крыму, в Ленинградской области и в других районах. Помимо деятельности тайной полиции, точно такую же работу параллельно, но совершенно независимо от НКВД вела советская военная разведка: оборудовались тайные базы, убежища, секретные квартиры и явки, готовились линии конспиративной связи и делалось многое, многое другое. Советская военная разведка имела свои собственные тайные школы, своих организаторов и инструкторов.
Помимо НКВД и военной разведки, коммунистическая партия готовила некоторых своих лидеров в западных районах страны к переходу на нелегальное положение в случае захвата территорий противником. Коммунисты имели давние криминальные традиции, умели хранить свои тайны. Традиции подпольной деятельности в 20-х и 30-х годах были сохранены, и партийные организации в случае необходимости могли вновь превратиться в глубоко законспирированные центры тайной борьбы.
Не забудем, что партизанские отряды создавались в т. н. зоне смерти — в советской полосе обеспечения, где при отходе советских войск все мосты должны быть взорваны, тоннели завалены, железнодорожные узлы приведены в полную негодность, стрелочные переходы и даже рельсы и телефонный кабель — эвакуированы. Партизанам оставалось только не допустить восстановления уже разрушенных объектов. Партизаны были почти неуязвимы, ибо партизанские лидеры знали проходы в гигантских минных полях, а противник этого не знал; партизанам не составляло труда в случае необходимости уйти от любого преследования в минированные леса и болота, куда противнику не было ходу». [ 6 ]
Рассказ о подготовке партизанской войне понадобился Резуну в качестве доказательства агрессивных планов советского руководства. Ключевые тезисы были следующими:
- Созданная в предвоенное время система партизанской войны с высокой степенью эффективности обеспечивала безопасность СССР.
- После начала Второй мировой войны эта система была уничтожена: «партизанские отряды распущены, оружие, боеприпасы, взрывчатка — изъяты, тайные убежища и хранилища — засыпаны землей, партизанские базы — опустошены».
- Кадры, оставшиеся после расформирования партизанских отрядов, направлялись «в подразделения воздушно-десантных войск, которые именно в этот момент вдруг начали бурный рост; в карательные формирования ОСНАЗ НКВД; в небольшие тайные группы, которые с некой целью собирали на границах Германии и её союзников, или же перебрасывали через границу еще до начала боевых действий».[ 6 ]
Вывод из этих тезисов Резун делает понятный: советское руководство уничтожило созданную в предвоенное время систему партизанской войны потому, что эта система могла использоваться исключительно для обороны. А Сталину, пишет Резун, нужны были не партизаны, а диверсанты, действующие на чужой территории.
Концепция красивая, однако с реальностью имеющая мало общего. Давайте разберемся, что имело место на самом деле.
Начало работы. 1921 — 1927 годы
Начало «работы по линии «Д» — именно так в предвоенной период именовались мероприятия по подготовке к ведению партизанской войны — традиционно относят к началу 20-х годов и связывают с именем М.В. Фрунзе. В напечатанной в июне 1921 года в журнале «Армия и революция» статье «Единая военная доктрина и Красная Армия» Фрунзе писал, что
«…второе средство борьбы с техническими преимуществами армии противника мы видим в подготовке ведения партизанской войны на территории возможных театров военных действий. Если государство уделит этому достаточно серьёзное внимание, если подготовка этой «малой войны» будет производиться систематически и планомерно, то этим путём можно будет создать для армий противника такую обстановку, в которой они окажутся бессильными перед сравнительно плохо вооружённым, но полным инициативы, смелым и решительным противником.
Но обязательным условием плодотворности этой идей «малой войны», повторяю, является заблаговременная разработка её плана и создания всех данных, обеспечивающих успех ее широкого развития. Поэтому одной из задач нашего Генерального штаба должна стать разработка идеи «малой войны» в её применении к нашим будущим войнам с противником, стоящим выше нас».
Однако о реальной подготовке в тот момент не могло быть и речи. Первая половина 20-х годов была временем, когда советская власть вплотную столкнулась с т.н. политическим бандитизмом, а по сути — антисоветскими партизанскими выступлениями, постепенно вырождающими, приобретающими уголовную направленность, но оттого не менее опасными. На X съезде РКП(б) в 1921 году, Ленин говорил:
«Мы оказываемся втянутыми в новую форму войны, новый вид её, которые можно объединить словом «бандитизм»,
и вплоть, в лучшем случае, до 1925 года советской власти приходилось вести с этим бандитизмом жестокую борьбу.
Резко ухудшившаяся к 1927 году международная обстановка (апофеозом которой стал разрыв дипотношений с Великобританией) заставила советское руководство по-новому взглянуть на проблему обороны. Выяснилось, что Красная Армия просто не готова к современной войне. Начальник Штаба РККА Тухачевский:
«Наших скудных мобилизационных запасов едва хватит на первый период войны. В дальнейшем наше положение будет ухудшаться (особенно в условиях блокады)».
Промышленность была не в состоянии обеспечить заявки наркомата по военным и морским делам даже в том явно недостаточном размере, в котором те были подготовлены. Не вызывало оптимизма и настроение населения, относящегося к советской власти достаточно оппозиционно. Выводы были сделаны, и Политбюро ЦК ВКП(б) в постановлении от 27 июня 1927 года поручило А.И. Рыкову
«поставить вопрос о немедленной разработке в наркоматах (каждому по своей линии) мероприятий, способствующих поднятию обороноспособности страны».
Мероприятий было много, и, по-видимому, одним из них была подготовка к ведению партизанских действий в случае вторжения противника. Вторжения Польши или Румынии при поддержке ведущих капиталистических держав действительно опасались, и опасались очень серьёзно. На XV съезде ВКП(б) в декабре 1927 года нарком обороны Ворошилов говорил, что
«…сейчас уже стало ходячей истиной положение о том, что на человечество с неотвратимой неизбежностью надвигается новая мировая бойня. Поэтому при построении пятилетнего плана мы обязаны исходить из необходимости готовиться к обороне».
В 1927 году был создан ОСОАВИАХИМ, который, кроме своих основных задач, активно использовался для подготовки к партизанской борьбе; проводились и некоторые другие подготовительные мероприятия.
Но все эти мероприятия были именно подготовительными или подсобными — реальная работа по линии «Д» началась примерно в конце 1928 — начале 1929 годов.
Подготовка к партизанской войне: 1929 —1934 годы
Командно-политические кадры и специалисты партизанских формирований готовились обычно по такой схеме: первичная общевойсковая, техническая, специальная подготовка и сколачивание ядра будущего партизанского формирования. Подготовка диверсионных групп и диверсантов-одиночек, в зависимости от состава и предстоящих задач, обычно занимала от 3 до б месяцев. Основными предметами были: политическая, физическая, стрелковая подготовка, конспирация, минно-подрывное дело, разведка.
Первичная общевойсковая и техническая подготовка проводилась на курсах Осоавиахима, где отобранные партийными и комсомольскими органами добровольцы обучались стрелковому делу, топографии, вождению автомашин, плаванию и т.д. Одновременно велась политическая и физическая подготовка, а также тщательное изучение личного состава для определения его пригодности к партизанской борьбе.
Предварительная подготовка в кружках Осоавиахима продолжалась от одного года до полутора лет, если обучаемые ранее не служили в РККА. Лица, прослужившие в Красной Армии, также готовились в технических кружках Осоавиахима по нужным для партизанской борьбы, но не секретным специальностям, например, в качестве радиотехников, электромонтёров, шоферов и т.д. Окончившие курсы Осоавиахима и показавшие по всем дисциплинам свою пригодность к партизанской борьбе зачислялись в закрытую специальную школу.
При обучении диверсионных партизанских групп, предназначенных для базирования и действий в городах, особое внимание обращалось на вопросы конспирации и тайной связи.
Личный состав партизанских рейдирующих формирований тренировался в совершении маршей, в использовании различных видов транспорта (гужевого, автомобильного и т.д.) в тылу врага. Партизаны, которые предназначались для действий в глубоком тылу врага, проходили также и воздушно-десантную подготовку, вплоть до прыжков ночью.
Учебные заведения по подготовке партизанских кадров были весьма своеобразными. Они не только готовили партизан, но и вели подготовку материальных средств к закладке их в тайники. Для обучения слушателей широко привлекались наиболее подготовленные командиры партизанских формирований гражданской войны, а также специалисты из войсковых частей.
Специальные учебные заведения имели достаточное количество учебных пособий. Не было проблем и с практическими занятиями на полигонах. Для подготовки на конспиративных квартирах имелись комплекты наглядных учебных материалов в чемоданах.
Специальная подготовка партизанских кадров обычно велась по группам специалистов: диверсантов, разведчиков, снайперов, радистов. Состав групп, как правило, формировался в ходе предварительной подготовки. При отборе кандидатов особое внимание обращалось на морально-политические качества, физическую натренированность, выносливость, дисциплинированность, инициативность.
Будущие разведчики и диверсанты обычно уже имели довольно высокую общевойсковую подготовку, которую они приобрели на службе в Красной Армии или по линии Осоавиахима. Более того, многие из них имели одну или даже две гражданские специальности, полезные в партизанской борьбе. Среди них были электромонтёры, химики, шофёры, радисты.
В специальных учебных заведениях курсанты осваивали партизанскую тактику, технику и тактику диверсий, совершенствовали знания по топографии, а специалисты (минёры, снайперы, разведчики) совершенствовали своё мастерство. Минёры могли сами изготовлять взрывчатые вещества, зажигательные устройства, взрыватели, подрывные машинки и мины, в том числе собирать их из деталей, которые можно приобрести в магазинах.
Было бы неправильно считать, что подготовка к партизанской войне носила исключительно оборонительный характер; «закордонная» составляющая работы по линии «Д» была весьма значительной.
А 25 января 1934 года вышла директива начальника Штаба РККА № 1371 о формировании при каждой дивизии на западной границе специальных диверсионных подразделений — «сапёрно-маскировочных взводов» (СМВ), подчинённых начальнику разведки дивизии. Эти формирования были уже изначально предназначены для действий на территории противника; в сопредельных государствах для них закладывались тайные опорные базы (дополнительно к уже существовавшим).
Работа по подготовке к партизанской войне проводилась в конце 20-х, начале 30-х годов в весьма сложных условиях, связанных с коллективизацией. Были случаи «раскулачивания» подготовленных партизанских кадров, рассекречивания партизанских баз, складов оружия и продовольствия, будущих партизан-подпольщиков. Подвергались арестам эмигранты из западных государств, подготовленные для партизанской войны на территории агрессора.
Существенное негативное влияние на подготовку к партизанской войне оказало то обстоятельство, что активными участниками всех планов и мероприятий в этой области являлись репрессированные крупные военачальники: Я.К. Берзин, В.К. Блюхер, А.И. Егоров, В.М. Примаков, И.П. Уборевич, И.Э. Якир и многие другие.
В связи с этим проект «Д» был частично свёрнут, так как проекту был нанесён серьёзный урон.
Вместе с тем следует заметить, что отказ от использования специальных действий во вражеском тылу вовсе не носил абсолютного характера.
Вплоть до Великой Отечественной войны в составе республиканских НКВД существовали отделы по подготовке личного состава к партизанским действиям; в Разведуправлении существовало диверсионное спецотделение «А», впоследствии реорганизованное в отдел.
Роль органов НКВД в организации партизанского движения
К сожалению, ранее столь откровенно не говорили. Ведь именно это утверждала немецкая пропаганда. Соглашаться с противником было просто невозможно. И вообще дико звучало, поскольку речь шла о «ВОЙНЕ НАРОДНОЙ»! Вот никто и не соглашался ни во время войны, ни после неё, ни сейчас. Все лавры было принято отдавать партии.
Через три дня после начала войны, 25 июня 1941 года, Народный комиссар внутренних дел СССР подписал приказ № 00804 «О мероприятиях по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе» [ 4 ].
В результате в НКВД СССР был создан штаб, а в УНКВД — оперативные группы для организации истребительных батальонов. Чекисты начали оказывать деятельную помощь обкомам партии, заключавшую в подготовке и обучении кадров для диверсионной и агентурной работы.
Для осуществления оперативного руководства и контроля за партизанами 25 августа 1941 года приказом НКВД СССР №001151 оперативные группы НКВД, УНКВД республик, областей и краёв были реорганизованы в 4-е отделы НКВД-УНКВД. [ 5 ]
Напомним, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июля 1941 года НКВД и НКГБ были объединены в единый Народный комиссариат внутренних дел под руководством Л.П. Берия (1899—1953). А 4 апреля 1943 года по решению Президиума Верховного Совета СССР вновь был образован НКГБ во главе с В.Н. Меркуловым.
Именно органы и войска НКВД (пограничные, внутренние и другие) сыграли ведущую роль в развертывании партизанского движения, создании отрядов и диверсионных групп на первом этапе партизанской борьбы, т.е. до мая 1942 года.
Следует отметить, что рассмотрение общих для всех войск НКВД задач (от призыва в войска до вопросов финансирования) поручалось Главному управлению пограничных войск (ГУПВ), как сложившемуся старому и опытному аппарату. И хотя 28 апреля 1942 года было создано Главное управление внутренних войск НКВД СССР, до мая 1943 года (когда было сформировано Главное управление по охране тыла фронтов действующей Красной Армии) управление войсками по охране тыла также осуществлялось через ГУПВ.
В связи с этим практически невозможно провести чёткую грань между пограничными и внутренними войсками при определении степени их участия в развертывании партизанского движения, по крайней мере, до мая 1942 года.
С первых дней войны в работу по созданию партизанских формирований включились органы госбезопасности. В частности, перед работниками НКГБ, переводившими на нелегальное положение, в качестве основной ставилась задача организовывать совместно с НКВД партизанские отряды и диверсионные группы для активной борьбы с врагом на занятой им территории.
Была также создана Особая группа для осуществления разведывательно-диверсионной работы, в том числе в прифронтовом вражеском тылу. В октябре 1941 года вместо неё создали самостоятельный 2-й отдел НКВД СССР.
Вот что пишет по этому поводу в своей книге «Разведка и Кремль» бывший руководитель Особой группы П.А. Судоплатов (1907—1996):
«В первый же день войны мне было поручено возглавить всю разведывательно-диверсионную работу в тылу германской армии по линии советских органов госбезопасности. Для этого в НКВД было сформировано специальное подразделение — Особая группа при наркоме внутренних дел. Приказом по наркомату мое назначение начальником группы было оформлено 5 июля 1941 года. Моими заместителями были Эйтингон, Мельников, Какучая.
Начальниками ведущих направлений по борьбе с немецкими вооруженными силами, вторгшимися в Прибалтику, Белоруссию и на Украину, стали Серебрянский, Маклярский, Дроздов, Гудимович, Орлов, Киселев, Масся, Лебедев, Тимашков, Мордвинов. Начальники всех служб и подразделений НКВД приказом по наркомату были обязаны оказывать Особой группе содействие людьми, техникой, вооружением для развёртывания разведывательно-диверсионной работы в ближних и дальних тылах немецких войск.
Главными задачами Особой группы были: ведение разведопераций против Германии и её сателлитов, организация партизанской войны, создание агентурной сети на территориях, находившихся под немецкой оккупацией, руководство специальными радиоиграми с немецкой разведкой с целью дезинформации противника».
Оккупация немецко-фашистскими войсками значительной территории европейской части СССР потребовала от советских органов госбезопасности осуществления в более широких масштабах разведывательных и контрразведывательных мероприятий, развертывания диверсионной работы за линией фронта.
В августе 1941 года, существовавшие на основании приказа НКВД СССР от 25 июня 1941 года оперативные группы НКВД—УНКВД республик, краев и областей по борьбе с парашютными десантами и диверсантами противника в прифронтовой полосе, были реорганизованы в 4-ые отделы. На них возлагались следующие задачи:
- Организация и руководство боевой деятельностью истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп;
- Организация связи с истребительными батальонами, перешедшими на положение партизанских отрядов, а также с партизанскими отрядами и диверсионными группами, находящимися в тылу противника;
- Организация агентурной и войсковой разведки районов вероятных действий партизанских отрядов и диверсионных групп, разведка тыла противника и мест переправы партизанских отрядов;
- Обеспечение партизанских формирований оружием, боеприпасами, техникой, продовольствием и одеждой.
Начальник 4-го отдела отвечал за подготовительную и боевую деятельность партизанских формирований, координировал свои действия по организации партизанских отрядов и истребительных батальонов и диверсионных групп с особыми отделами НКВД, войсковым командованием и партийно-советскими органами по всем вопросам. Для более тесного контакта 4-го отдела УНКВД с войсковым командованием ему предписывалось иметь своих представителей при штабах войсковых соединений (армии, фронта), расположенных на территории области.
18 января 1942 года было создано 4-е Управление НКВД, которому подчинили одноимённые отделы на местах. Его основной задачей являлось проведение специальной работы в тылу противника. Четвёртые отделы и Четвёртое управление занимались формированием и заброской в тыл противника оперативных и диверсионных групп.
На эти группы, помимо разведывательной и диверсионной работы, возлагались и такие задачи, как создание новых партизанских отрядов, установление связи с уже существующими в немецком тылу формированиями партизан и руководство ими.
Например, в Ленинградской области местные органы НКВД в конце июня и в июле 1941 года сформировали и отправили на оккупированную территорию 6 партизанских полков, 30 отрядов и групп общей численностью 4800 человек.
Управление НКВД по Ленинградской области в соответствии с решением бюро обкома партии и задачами, стоявшими перед разведотделом, создало в июле 1941 г. несколько оперативных групп. Эти группы располагались на линии фронта, проходившей по территории Ленинградской области (Кингисепп, Луга, Шимск, Старая Русса). Каждая группа имела свой район действий на территории, занятой противником, и проводила все мероприятия в контакте с уполномоченными обкома партии и военным командованием прифронтовой полосы.
Например, с 17 по 20 августа 1941 года только в Ленинграде были сформированы 19 партизанских отрядов из районных сотрудников НКВД общей численностью 650 человек. Отряды были вооружены, снабжены боеприпасами и продовольствием и направлены в тыл противника в районы, указанные штабом Северного фронта. Для установления связи с партизанскими отрядами в тыл противника были направлены 52 человека.
Следует отметить, что такая работа на местах была начата ещё до создания Особой группы, оперативных гpynn и четвёртых отделов, Так, на территории Белорусской ССР из числа работников центрального аппарата НКГБ и НКВД и курсантов межкраевых школ уже 26 июня 1941 года формировались партизанские отряды в районах, частично занятых противником и прилегающих к фронтовой полосе, «с целью поднятия на борьбу с врагом всего населения».
Перед организованными партизанскими отрядами была поставлена задача:
«До занятия территории противником, в контакте с местными партийными, советскими, комсомольскими организациями и колхозным активом, используя все людские возможности и средства вооружения в районах, создать базы и очаги партизанского движения с последующим развертыванием активных действий по разгрому врага в случае занятия данной территории противником. С занятием территории противником организованные партизанские отряды должны в первую очередь физически уничтожать людской состав немецкой армии и технику, проводить диверсионные акты путём взрыва мостов, железнодорожных узлов, обрыва связи, поджога важных объектов, которые мог использовать противник».
Уже к 26 июня (т.е. за трое суток) удалось организовать 14 партизанских отрядов общей численностью 1162 человека (в том числе 539 оперативных и руководящих работников НКГБ, 623 работника НКВД). Личный состав этих отрядов был вооружен пистолетами, винтовками и гранатами. В каждом отряде было 2-3 ручных пулемёта.
Одновременно из числа руководящего оперативного состава НКГБ и партийных работников сформировали 10 организаторских групп по 8-9 человек каждая. Их послали в сельские районы Полесской, Витебской, Минской и Гомельской областей для организации работы по созданию партизанских отрядов, возглавить которые предписывалось руководящим оперативным или партийным работникам. Учитывалось, что в годы гражданской войны в этих районах существовало широкое партизанское движение. При занятии указанной территории противником на базе организаторских групп действительно возникали партизанские отряды.
Основная заслуга НКВД заключается в том, что в короткий срок им удалось совместно с партийными органами организовать на оккупированной территории боеспособные партизанские отряды, которые могли разрешать задачи, поставленные перед ними как армейским командованием, так и органами НКВД.
Заключение
Как видим, реальная история подготовки партизанской войны в предвоенный период сильно отличается от описанной Резуном.
Во-первых, подготовка по линии «Д» была далеко не так эффективна, как принято считать; кроме того, в условиях 1941 года разработанные в начале 30-х годов мобилизационные и оперативные планы действий партизанских подразделений оказались не применимыми.
«Когда в 1941 году мы с участием С. Ваупшасова, Н. Прокопюка, К. Орловского проанализировали эти планы, то оказалось, что они были совершенно неадекватными обстановке, которая сложилась к тому времени», — вспоминал впоследствии П.А. Судоплатов.
Во-вторых, в 30-е годы партизанские кадры готовили не только для действий на собственной территории, но и для использования на территории противника. Следовательно, свертывание работы по линии «Д» не было связано с агрессивными намерениями советского руководства. В противном случае эта подготовка была бы продолжена.
В-третьих, свертывание подготовки партизанской войны началось не осенью 1939 года, как утверждает Резун, а уже в середине 30-х годов, задолго до начала Второй мировой войны. Насколько можно понять, это произошло из-за повышения боеспособности Красной Армии. Вместе с тем об отказе от использования партизанских и диверсионных методов не было и речи. В структуре органов госбезопасности и военной разведки вплоть до начала войны продолжали функционировать диверсионные отделы. То есть данная работа перешла на другой уровень.
В-четвёртых, подготовленные партизанские и диверсионные кадры после начала Второй мировой не направлялись ни в подразделения ВДВ, ни в подразделения ОСНАЗА НКВД. На территорию противника их также не забрасывали. Рядовых партизан, проходивших подготовку в специальных школах и впоследствии легализованных в приграничных районах, не использовали вообще. Часть кадровых диверсантов была репрессирована, часть продолжала работу в «диверсионных» подразделениях Разведупра и НКВД, часть — была вынуждена служить на непрофильных должностях в структурах НКО, НКВД и даже в гражданских ведомствах.
Вместе с тем предвоенная работа по линии «Д» не прошла даром. Обычно партизанская война разгорается неторопливо. В Югославии первые партизанские выступления начались спустя два месяца после оккупации страны немцами. В Греции партизанские отряды появились через десять месяцев после капитуляции. Во Франции — через полтора года. В Польше — почти через три. Конечно, и Югославия (где местные коммунисты под руководством Тито проявили выдающиеся организационные способности), и Польша (где эмигрантское правительство Сикорского откровенно тормозило развитие борьбы против оккупантов) являются крайними случаями. В нормальных условиях партизанская борьба начинается примерно через год после начала оккупации. В зависимости от эффективности деятельности карательных органов оккупантов и наличия помощи извне этот срок может немного увеличиться или уменьшиться, но кое-что остаётся неизменным. Патриоты должны наладить связь между собою, найти командиров с военным опытом, организовать тайный сбор оружия, запасов продовольствия и медикаментов. В условиях оккупации на всё это требуется значительное время.
Именно из этой предпосылки исходило германское командование при подготовке вторжения в Советский Союз. Оно учитывало, что без столкновения с партизанами дело не обойдётся, но было уверено, что произойдёт это не сразу. В середине 1940 года контроль над оккупированной Польшей осуществлялся силами шести дивизий охраны тыла; для охраны тыла во время войны с СССР было выделено девять охранных дивизий и четыре айнзатцгруппы полиции безопасности и СД численностью около 800 человек каждая. Кроме того, в распоряжении ОКХ за фронтом групп армий имелась полицейская дивизия СС, а офицеры и солдаты вермахта получили официальное разрешение убивать любого жителя оккупированных территорий, когда им это только заблагорассудится.
Сегодня мы знаем, что силы, выделенные нацистами для борьбы с партизанами, оказались совершенно недостаточными. Из этого, однако, не следует делать вывод об ошибках планирования, якобы допущенных в этом вопросе германским командованием. Предположить, что советское партизанское движение будет развиваться форсированно, было невозможно, и нацисты вполне обоснованно рассчитывали на обычное, неторопливое начало партизанской войны — такое же, как во Франции и Польше.
Однако в Советском Союзе уже на вторую неделю войны руководство страны призвало население к партизанской борьбе и предприняло первые мероприятия по организации партизанских отрядов. Для германского командования произошедшее стало неожиданностью, на которую было непонятно как реагировать. Гитлер высказался пренебрежительно:
«Русские в настоящее время отдали приказ о партизанской войне в нашем тылу. Эта партизанская война имеет и свои преимущества: она даёт нам возможность истреблять всё, что восстает против нас».
Более осторожный начальник Генерального штаба Гальдер задумчиво записал в дневнике:
«Необходимо выждать, будет ли иметь успех воззвание Сталина, в котором он призвал всех трудящихся к народной войне против нас. От этого будет зависеть, какими мерами и средствами придётся очищать обширные промышленные области, которые нам предстоит занять».
Командующие войсками на Восточном фронте предпочли готовиться к худшему:
«Войска и их контрразведывательные органы стали очень внимательно следить за всем, что походило на попытки населения оказать сопротивление, ибо они были убеждены в том, что широкие круги населения повинуются приказу Сталина. Командные инстанции были готовы немедленно самыми жестокими мерами подавить малейшую попытку к организации сопротивления».
Правы в конечном итоге оказались пессимисты: быстрота принятого Кремлем решения о начале партизанской войны позволила форсировать её развитие. Уже через три месяца после начала войны фельдмаршал Кейтель указывал в приказе ОКВ, что коммунистическое повстанческое движение приняло массовый характер и создаёт «угрозу для немецкого руководства войной».
Благодаря проводившейся в предвоенный период работе по линии «Д» и партийные работники, и военные, и чекисты оказались морально готовыми к ведению партизанской войны. И партизанская война на оккупированных советских землях начиналась через считанные недели, а то и дни после прихода немецких войск.
Послесловие
Партизанское движение во время Великой Отечественной было очень масштабным и, главное, хорошо организованным. Это пример грамотного и профессионального управления со стороны государства, о чём сказано выше.
Оно отличалось от прочих народных выступлений тем, что имело четкую систему командования, было легализовано и подчинялось советской власти. Партизане контролировались специальными органами, их деятельность была прописана в нескольких законодательных актах и имела цели, описанные лично Сталиным. Количество партизан во время Великой Отечественной насчитывало порядка миллиона человек, было сформировано более шести тысяч различных подпольных отрядов, в которые вступали все категории граждан.
Советские партизане и подпольщики стали одной из основных сил, оказывающих сопротивление немцам и во многом помогли решить исход войны в пользу СССР. Хорошее управление партизанским движением сделало его высокоэффективным и дисциплинированным, благодаря чему партизане могли воевать наравне с регулярной армией.
Подборка фото о партизанах — https://topwar.ru/15873-29-iyunya-den-partizan-i-podpolschikov.html
[spoiler show=”Материалы и ссылки”]
Материалы:
[ 1 ] https://ru.wikisource.org/wiki/Директива_СНК_СССР_и_ЦК_ВКП(б)_от_29.06.1941
[ 2 ] http://slovariki.org/etimologiceskij-slovar-krylova/2493
[ 3 ] http://docs.cntd.ru/document/901753259
[ 4 ] Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов. Т.2. Кн.1. М., 2000. С.141.
[ 5 ] Там же. С.518.
[ 6 ] https://e-libra.ru/read/131856-ledokol.html
http://mirznanii.com/a/331045/partizany-i-kontrrazvedka-v-gody-velikoy-otechestvennoy-voyny
http://ww2history.ru/index.php?newsid=3562
http://reshal.ru/партизаны-и-контрразведка-в-годы-вели/
http://militera.lib.ru/research/nepravda_vs-2/04.html
И.В.Старинов. Дедушка русского спецназа
Диверсант НКВД Кирилл Орловский
https://zen.yandex.ru/media/vad_nes/slujba-zabytyh-citat-diversant-nkvd-kirill-orlovskii-o-svo
ei-mechte-5ccc21344900f400af337628
https://history.wikireading.ru/292559
https://cont.ws/@kazak31/1080489
https://www.oper.ru/video/view.php?t=1213
[/spoiler]
Комментарии: