Мнение на статью «В Беларуси будет памятник гетману Острожскому» [ 1 ], растиражированную по многим националистическим и не очень разборчивым в своём наполнении сайтам Беларуси и не только [ 2 ], [ 3 ], [ 4 ]. Статья хорошо отражает идеологический подход к историческим событиям прошлого.
На её примере мы покажем разницу между методологическим подходом к истории и подходом идеологическим, проследим историю жизни гетмана Острожского внутри истории Великого княжества литовского (ВКЛ) и Русской (славянской) цивилизации в целом.
Текст комментируемой статьи
«Тенденцию возвращения Беларуси к своим истинным историческим корням уже можно считать необратимой: в 2020 году на нашей земле появится памятник гетману Великого княжества Литовского — Константину Острожскому. Он знаменит многими достойными свершениями, однако более всего известен как полководец, под руководством которого белорусские войска в 1514 году в прах разгромили пытавшуюся оккупировать нашу территорию армию Московии в битве под Оршей. Монумент великому белорусу появится в городе, который он основал лично — райцентре Дятлово Гродненской области, передаёт белорусское «Радыё Рацыя».
Таким стал итог общественных слушаний, которые сегодня, 8 июля, были проведены в Дятлово с участием представителей районного исполнительного комитета, общественных активистов, уже успевших собрать более 200 подписей за реализацию проекта, и рядовых жителей райцентра. Такая процедура, согласно белорусскому законодательству, является обязательной — жители любой административной территории имеют право самостоятельно решать, кому ставить памятники на своей земле. В случае с Константином Острожским возражений у дятловчан не нашлось.
Поддержали идею установить памятник знаменитому гетману ВКЛ и в религиозных кругах. Настоятель дятловского собора Святых Новомучеников и Исповедников отец Николай Пинчук также выступил на общественных слушаниях, организованных местными властями. Священник напомнил, что Константин Острожский немало сделал для развития христианства на территории Беларуси, а кроме того — являлся крупным меценатом, жертвовавшим серьёзные средства на строительство храмов и монастырей.
Следующим этапом в деле установки памятника станет, как это предусмотрено законом, обращение в Министерство культуры Беларуси. Оно, в свою очередь, не только должно дать разрешение на установку памятника, но и открыть специальный благотворительный счет, на который все желающие смогут перечислить деньги на монумент. Также на государственную власть возлагается функция проведения конкурса на лучший скульптурный и архитектурный проект нового культурного объекта.
Напомним, по аналогичной схеме недавно был торжественно открыт памятник другому выдающемуся белорусу, воевавшему против московских оккупантов — Тадеушу Костюшко, память которого свято чтят не только в нашей стране, соседней Польше и Швейцарии, где великий полководец провёл последние годы жизни, но и в далеких США, за свободу и независимость которых наш соотечественник также успел посражаться». [ 1 ]
Наш комментарий
Мы будем, когда надобно, приводить цитаты из вышеприведённого текста статьи. Начнём с того, что определим разницу между двумя подходами к истории: методологическим и идеологическим. Приведём фрагмент, который можно найти, набрав в поисковике запрос «методологический подход к истории»:
«В XX веке история от описательности и эмпиризма [практических наблюдений — наше примечание] переходит к их интерпретации. Расширилась тематика, разнообразные методы, чаще обращение к экономической и социальной истории. История уже не евроцентристская, а подлинно универсальная, включает все континенты. Глобализация сблизила народы планеты. Не отменяя традиционные методы исследования, Интернет стал инструментом накопления знаний.
[ … ]
Наука допускает домысел, но не вымысел. Творческое воображение должно соответствовать всем требованиям научного подхода. Позитивисты только описывали факты без объяснений, а современный научный подход заключается в соединении описания с анализом.
[ … ]
Методология исторического исследования может быть основана на синтезе подходов, что является необходимым в связи со сложностью и многогранностью объекта исследования и в то же время позволяет учитывать различные концепции — и проверенные временем, и предложенные вновь. С конца XIX до середины XX в. преобладала «гуманистическая история» с общим социально-экономическим уклоном. В настоящее время новые подходы к историческим исследованиям активно разрабатываются во многих странах. Подходы, предлагаемые «новой социальной историей», популярной с середины XX века, направлены на изучение изменений в масштабах широких социальных групп населения и на исследование социального поведения людей в разных аспектах на протяжении большой исторической эпохи. Для данного направления историографии характерно обращение к массовым источникам с целью выявления основных тенденций и закономерностей социальной динамики» [ 5 ].
Вот к выявлению основных тенденций и закономерностей социальной динамики мы обратимся.
Глобализация в прошлом и настоящем
В прошлом глобализация протекала вне осознанности её подавляющим большинством населения планеты.
Но поскольку культура не запрограммирована однозначным образом генетически, а вариативна, то выбор целей глобализации (т.е. образа той культуры, которая должна возникнуть в её ходе) и способов их достижения — носят субъективно осознанный характер, по какой причине объективно возможны разные, в том числе и взаимоисключающие друг друга варианты осуществления глобализации — как по её целям, так и по путям и средствам их достижения. Вследствие такого сочетания объективных и субъективных факторов — на протяжении как минимум трёх последних тысячелетий глобализация развивалась не «социально-стихийно», а протекала управляемо изнутри самого общества — под контролем разнородных «мозговых трестов», дислоцировавшихся в разные эпохи глобального исторического процесса в Вавилоне, Египте, Греции, Риме и т.д.
Для начавшегося этапа глобализации характерны следующие особенности, отличающие его от предшествовавшего:
Глобализация осознаётся как объективно наличествующий процесс «политическими элитами» и «научным сообществом» во всех странах мира, осознаётся она и представителями различных социальных групп «простонародья» также практически во всех странах мира, поскольку оказывает воздействие на жизнь каждого государства, каждого человека.
Однако общим для всех толпо-«элитарных» культур является неосознанность полной функции управления и многообразия способов реализации её в жизни культурно-своеобразных обществ, вследствие чего:
- представления во всех толпо-«элитарных» культурах о государственном суверенитете во всех его аспектах и взаимосвязях государственности и общества — смутные и во многом неадекватные;
- концептуальная власть как социальное явление — неведома;
- надгосударственное управление, реализуемое большей частью методом «культурного сотрудничества» (бесструктурным способом управления и управлением на основе виртуальных структур), для управленчески безграмотных представляется несуществующим;
- вследствие всего названного и глобализация представляется им процессом, управление которым изнутри человечества в принципе невозможно.
Мы писали в статье «День стандартов или исторические масштабы (как померить историю)» [ 6 ] о том, что любой исторический процесс может быть оценен с точностью до некоторого порядка.
- 1 порядок: толпа — вождь, правитель, руководитель;
- 2 порядок: толпа — вождь — исторические личности, окружающие вождя;
- 3 порядок: толпа — вождь — исторические личности — социальные группы, объединённые идеями;
- 4 порядок: толпа — вождь — исторические личности — социальные группы — ордена (церковные, масонские, иные) и политические партии;
- 5 порядок: толпа — вождь — исторические личности — социальные группы — ордена и партии — заговоры разного уровня: от глобальных заговоров многих поколений римских пап, российских императоров, коммунизма, фашизма, анархизма, гомосексуализма и т.п. до самых глубинных заговоров в заговоре;
- 6 порядок: толпа — вождь — исторические личности — социальные группы — ордена и партии — заговоры разного уровня — мозговые «тресты» заговоров, определяющие цели, пути и средства их осуществления;
- 7 порядок: толпа — вождь — исторические личности — социальные группы — ордена и партии — заговоры разного уровня — мозговые «тресты» заговоров — иерархии Бога и сатаны (для атеистов: системы, действующие в природе и стремящиеся к порядку или к хаосу).
Можете сами оценить модели какого порядка исторических процессов представлены в СМИ, в разнообразной аналитике, в сети Интернет в целом.
Как следствие управленческой безграмотности в качестве источника глобализации в её исторически сложившемся к настоящему времени виде даже различные «мозговые тресты» и социальные группы в толпо-«элитарных» культурах всех стран мира воспринимают лишь инструменты осуществления западного проекта, не являющиеся носителями концептуальной власти, которая и контролирует первые этапы полной функции управления (и соответственно — не являющиеся генератором процесса глобализации).
К числу таких инструментов на нынешнем этапе относят:
- США в целом и их общественные институты — Государственный Департамент, Федеральная резервная система, РЭНД-корпорэйшн, ЦРУ, Гарвардский университет и некоторые другие «мозговые тресты»;
- Великобританию — королевскую семью и группирующиеся вокруг неё масонские кланы и их периферию, а также и спецслужбы «Великобратании»;
- евреев вообще, «мировой раввинат» и Ротшильдов в частности;
- Ватикан и замкнутые на него орденские структуры кланов старинной европейской аристократии;
- Интернационалы (социнтерн, выступающий за трансформацию капитализма в псевдосоциализм путём реформ; 4‑й Интернационал — марксистско-революционный, троцкистский, выступающий за переход к псевдосоциализму путём революции и установления «диктатуры пролетариата»), о которых СМИ редко когда упоминают.
Профессиональные политические аналитики, не осознавая концепции управления западным проектом, предпочитают вести и пополнять «реестр» политически активных кланов и группировок, а также анализировать их «разборки» аналогично тому, как анализируют шахматные партии. Цель такого рода изысканий — подыскать союзников для заказчиков своих исследований или реализации собственных политических амбиций. То обстоятельство, что каждый выявленный клан или орден действует под властью той или иной толпо-«элитарной» концепции (или её специфической версии), выражающейся, в свою очередь, в определённой идеологии, в миропонимание таких аналитиков не укладывается, вследствие чего анализ концепций как объективных явлений, во многом «живущих» самостоятельно («своею жизнью») и определяющих лик глобализации, для них интереса не представляет.
И из-за этого подходы к истории у таких аналитиков становятся идеологизированы, то есть находятся в зависимости от той идеологии толпо-«элитаризма», которую они разделяют по жизни. И представленная выше статья — прекрасный образчик такого подхода к жизни гетмана Острожского, о котором мы и поведём речь далее.
Биография Острожского, как преломление истории ВКЛ
Князь Острожский Константин Иванович (1460 — 10 августа 1530) — литовский полководец из православного рода Острожских, староста брацлавский, винницкий и звенигородский (1497 — 1500, 1507 — 1516, 1518 — 1530), староста луцкий и маршалок Волынской земли (1507 — 1522), каштелян виленский (1511 — 1522), воевода трокский (1522 — 1530), гетман великий литовский (1497 — 1500, 1507 — 1530).
Происхождение Острожских
О происхождении рода Острожских есть несколько версий. По первой, они происходили от Друцких князей, по второй версии были потомками Туровских князей. Родителями Константина были его отец Василий Острожский и мать Анастасия Глинская, а родился он приблизительно в 1460 — 1463 году. Мать Константина, как и мать Ивана Грозного, вела свою родословную, как все Глинские от Мамая. А от кого ведут родословную белорусские националисты?
Напомним, что в вышеприведённой статье о нём без зазрения совести говорится:
«Монумент великому белорусу появится в городе…»
Когда это литовцы, вдруг, стали белорусами — неясно. Видимо идеологам «белорусских» националистов, выгоднее сделать белорусов литовцами, чтобы поскорее «породниться». Однако, согласятся ли с такими самопровозглашёнными «родственниками» сами литовские националисты — вопрос открытый. Согласятся, если это будет сулить какие-то выгоды и преференции для них, а значит — «белорусские» националисты сразу находятся в более слабой позиции того, кто должен платить по счетам, которые он сам же себе и выписал, приписавши себя самого к «недолитовцам». Почему «не-до»? А дело вот в чём.
По мнению Георгия Голенченко (главного научного сотрудника отдела истории Беларуси средних веков и начала нового времени Национальной академии наук Беларуси, доктора исторических наук, доцента), в источниках XIII — XVI веков существует несколько значений понятия «литвин»:
- определение государственной принадлежности «русинов», литовцев и представителей других народов к Великому княжеству Литовскому;
- обозначение жителей «Литовской земли», то есть Трокского и Виленского воеводств, независимо от их этнического обличья (политико-территориальный термин);
- название собственно литовского этноса (преимущественно на территории Аукштайтии);
- название литовского этноса в более широких территориальных границах, в том числе литовцев, что проживали на Подляшье и западных землях современной Беларуси (так называемая Чёрная Русь).
Название «литвины» широко появляется в источниках, начиная с образования Великого княжества Литовского (1240-е годы). В этот временной период надо отметить, что литовцы приняли христианство, что было сильно позже чем это сделало большинство других европейских народов. Великий князь Миндовг был крещён в 1251 году, двумя годами позже с благословения папы Иннокентия IV Миндовг был коронован как король Литвы, впрочем, из-за политических и военных конфликтов с Тевтонским орденом через десять лет после крещения Миндовг отрёкся от христианской веры.
Приписывание же всех белорусов к литовцам — в корне неверно, поскольку «литвин» только в «широком территориальном» аспекте затрагивает белорусов и то — западных. Этнически белорусы никакие не литовцы, но и те и другие — славяне. Территориально — да практически целиком территории современной Беларуси были под Великим княжеством литовским в момент его наибольшего расцвета.
Некоторые заявляют даже, что ВКЛ — это вообще проект белорусов и украинцев, который потом каким-то непостижимым образом «отжали» себе литовцы. Об этом читайте по ссылке. [ 7 ]
При этом почему-то подобные исследователи, утверждая, что в ВКЛ основным государственным языком был старобелорусский, не идут дальше и не говорят о том, что старобелорусский (или староукраинский — в зависимости от того какой перед нами националист), произошёл вообще-то от русского языка.
Заметки на полях
Западнору́сский язы́к («рус(ь)ка(я) мова», «проста(я) мова», белор. старабеларуская мова, укр. староукраїнська мова, польск. Język ruski) — один из официальных (наряду с латинским, церковнославянским (в церковной литературе) и польским (с XVI века)) письменно-литературных языков Великого княжества Литовского (ВКЛ) с XIV века по 1696 год, а также восточнославянских воеводств Королевства Польского (после 1569 г.), был распространён также в Молдавском княжестве. Развился на базе письменности Древней Руси. В его основу легли западные (старобелорусский и староукраинский) диалекты восточных славян, а также элементы церковно-славянского (преимущественно украинско-белорусского извода) и польского языков.
Получается, что Великое княжество литовское — это часть русской цивилизации в целом, как и Великое княжество московское, как и Великое княжество рязанское, как и Новгородские земли, как и Псковские земли и т.д. А войны между «Московией» и «ВКЛ» — это войны междоусобные, внутрицивилизационные. И с этих более общих методологических позиций история Константина Острожского на фоне истории ВКЛ выглядит довольно занятно. Вернёмся же к ней.
Великое княжество литовское до рождения Острожского
Можно посмотреть как менялось Великое княжество литовское до рождения героя нашей статьи.
Надо сказать, что Острожский родился аккурат в тот момент, когда совсем недавно закончилась гражданская война и ВКЛ активно развивалось как более менее независимое государство.
Литовская знать, в нарушение Городельской унии 1413 года и без совещания с советом Королевства Польского, избрала великим князем младшего брата Йогайлы Швитригайлу (Свидригайлу) (1430 — 1432). Междоусобицы имели место и среди литовской знати, поэтому в 1432 году в Ошмянах был организован переворот, после которого трон был захвачен младшим братом Витаутаса Жигимантасом (Сигизмундом), стремившимся к сближению с Польшей (1432 — 1440). В ВКЛ началась гражданская война, продолжавшаяся почти десятилетие. Война завершилась только после отказа Швитригайлы от претензий на трон великого князя и убийства Жигимантаса в Тракай в результате заговора. В 1440 г. литовская знать избрала великим князем тринадцатилетнего сына Йогайлы Казимераса (Казимира) (великий князь литовский 1440 — 1492, король Польши 1447 — 1492), который в 1447 году стал королём Польши. У польского и литовского государства снова был один правитель, однако им удалось сохранить свой суверенитет в общепринятом смысле этого слова.
В общественной жизни Польши росло влияние среднего и мелкого дворянства, а в Литве — знати, так как Казимерас больше времени проводил в Польше. Её институционализировал Совет панов, в состав которого входили самые высокопоставленные и влиятельные государственные должностные лица. Помимо всего прочего, эпоха правления великого князя литовского Казимераса отличалась долгим мирным периодом, развитием кодификации права, а также дальнейшим процессом централизации государства. Отдельным землям были предоставлены областные привилегии (например, Новогрудку в 1440 году), но также продолжалось создание сети воеводств (в 1471 году учреждено Киевское воеводство). Кодификация права достигла новых высот. В 1447 году Казимерас предоставил дворянству новый общественный привилей (жалованную грамоту), примерно с 1468 году вступил в силу «Судебник Казимира». [ 8 ]
Детство
В раннем детстве, Константин со своим старшим братом Михаилом, остаются без отца, который умер приблизительно в 1466 году. Они продолжают жить в своём родовом имении Остроге до 1481 года, когда Константин переезжает в Вильно для своего обучения.
Посольство в Москву и военная карьера
Спустя два года Константин Острожский возвращается домой, но не надолго. Побыв немного в Остроге, он едет ко двору великого князя литовского на службу. В 1494 году его отправляют с посольством в Москву,договариваться о мире и его закреплении браком великого князя литовского Александра с царевной Алёной..
Побыв на княжеской службе, Константин Острожский решил, что это не для него и отправился на Волынь, где участились нападения татар. Его военная карьера началась в 1497 с битвы возле речки Сарота, где он вместе со своим братом Михаилом, разбил татарский загон.
В том же 1497 году Острожский участвует в походе великого князя литовского Александра на Молдавию и при возвращении домой, разбивает у Очакова тысячный отряд татар под командованием сына крымского хана Махмат-Гирея. За что и получает в этом же году из рук Александра гетманскую булаву, а также и различные земельные имения.
Пленение
В 1500 году Московское княжество пошло войной на ВКЛ. Великий князь литовский Александр отправил Острожского на пограничные земли с восьмитысячным отрядом. По дороге в Дорогобуж, на реке Ведрошь 14 июля его отряд вступил в бой с 40 тысячной армией Москвы. Отряд был полностью разбит, а сам Острожский вместе с другими знатными шляхтичами попал в плен.
На Острожского надели кандалы и посадили в тюрьму. Князь литовский Александр пытался через посольство освободить Острожского, но все предложения Иван III отвергнул. Иван III добивался от Острожского его присяги на верность. Шесть лет гетман Острожский отказывал в этом Ивану III, и оставался всё это время в кандалах, но в 1506 году он согласился присягнуть на верность Ивану III, то есть вроде бы — предал своего сюзерена.
Острожского выпустили из тюрьмы и назначили командовать полками на южных границах. За Острожским очень внимательно следили, а он начал ждать удобного момента, чтобы сбежать от Ивана III, то есть — предать нового сюзерена.
Обратим внимание, что сейчас мы рассматриваем события жизни Острожского на втором порядке исторических моделей: «вождь — толпа» — исторические личности, окружающие вождя», где Острожский выступает как историческая личность на фоне двух вождей: Ивана III и литовского князя Александра, а толпой служат войска.
Побег
Удобный момент для побега появился лишь только через год после освобождения из тюрьмы. В 1507 году Константин Острожский под предлогом осмотра полков выехал из Москвы в Тулу со своим верным слугой. Как только в Москве стало ясно, что Острожский вместо Тулы направился в Литву, за ним выслали погоню и чуть было не схватили: в одной деревне Острожский задержался в храме, а его слуга пошёл дальше, и московские солдаты его и схватили, посчитав его Острожским. Лесами и болотами Острожский смог в одиночку добраться до границ Литвы и вернуться домой. По возвращению домой уже от нового великого князя Сигизмунда Старого он получил назад все свои земли и регалии, а также и гетманскую булаву. То есть можно сказать, что вроде бы и не предал своего старого сюзерена, а просто осуществил «хитрый план».
Однако, не успев долго побыть дома в 1508 году, Острожский снова был вынужден отправиться на вновь начавшуюся войну с Москвой. В этой войне его отряд в боевых действиях не участвовал, он только успел занять, оставленный московскими солдатами Дорогобуж, после чего между ВКЛ и Москвой было заключено перемирие.
Константину Острожскому вскоре пришлось отправиться на войну с крымскими татарами, которые вторглись на территорию ВКЛ. Основное сражение в этой войне произошло 28 апреля 1512 года под Вишневцем. В этой битве Константин Острожский полностью разбил 24 тысячный загон татар, при этом его войско значительно уступало численностью татарскому загону. После поражения под Вишнявцом татарский хан Менгли-Гирей сразу же прислал своих послов к Сигизмунду просить мира, который чуть позже и был заключён.
В следующей войне с Москвой за Смоленск Константин Острожский, по мнению «белорусских» (правильнее их называть — «недолитовских») националистов, «внёс своё имя в историю выдающихся полководцев», так как 8 октября 1514 года в битве под Оршей «он со своим 30 тысячным войском разбил 80 тысячную московскую армию» (причём много по сайтам националистов именно так: войско (как бы маленькое) побеждает аж целую армию (нечто большее) — то есть используется определённый психологический приём) [ 9 ]. И новость о такой победе облетела всю Европу (надо понимать не без специальной помощи тогдашних «европейских СМИ», как мы увидим дальше), а битва «вошла в европейские военные учебники», как пример стратегии боя с меньшим количеством войск.
И эту победу можно, действительно, считать выдающейся в тактическом плане, однако стратегическое значение битвы оказалось скромным. Цель польско-литовского похода — возвращение только что утраченного Смоленска — достигнута не была, и успехи ограничились лишь занятием нескольких малых пограничных крепостей. Но пропагандистский гешефт был Сигизмундом I выжат из ситуации полностью. Он активно пропагандировал эту победу в Европе, чтобы поднять свой авторитет, пошатнувшийся после утраты Смоленска ранее.
А сколько было-то войск?
Учитывая пропагандистский характер информации о сражении, следует осторожно относиться и к заявленным цифрам.
Вопрос численности русской армии на Друцких полях остаётся открытым. Польско-литовские источники называют огромную численность русской армии. Король Сигизмунд в своей эпистоле папе Льву X сообщает про «орду московитов» в 80 тыс.человек (откуда и была цифра, приведённая заинтересованным лицом, растиражирована националистами) [ 10 ]. Польский историк XVI века Станислав Сарницкий сообщает только о численности полка правой руки, который, по его сведениям, состоял из трёх гуфов и насчитывал 12 тыс.человек. Князь Михаил Глинский также завербовал для русского государя в ливонских землях небольшое число наёмников. При этом из летописей, сообщений современников и трудов историков, утверждающих о 70 — 80-тысячном русском войске, остаётся совершенно неясным, почему при таком явном численном перевесе русских войск Сигизмунд, которому точная численность войска противника была известна из сообщений М. Глинского, оставил при себе 4 — 5-тысячный корпус, что составляло около 15 % от общей численности его армии. А вот русские летописи — Софийская II и Новгородская по списку П.П. Дубровского отмечают численное превосходство польско-литовских войск [ 11 ]. Современный польский историк Т. Бохун отмечает, что:
«легкомыслием было бы принять данные пропаганды Сигизмунда, которая оценивает армию Челяднина в 80 тыс.человек» [ 12 ].
По мнению польского исследователя М. Гембаровича, численность русского войска составляла около 40 тысяч. По оценкам польского историка З. Жигульского — около 70 тысяч [ 13 ]. По замечанию М.М. Крома:
«Настойчиво повторяемая в польских источниках цифра — 80 тысяч разбитых под Оршей московитов — призвана была подчеркнуть доблесть победителей и явилась одним из элементов развернутой при ягеллонском дворе шумной пропагандистской кампании» [ 14 ].
По поводу предложенного подсчёта М. Кром замечает:
«… в отдельных случаях разрядные росписи походов 1560—1570-х гг. могут с успехом применяться… для реконструкции численного состава русских войск в кампаниях первой трети XVI века, как это блестяще продемонстрировал А. Н. Лобин в отношении Оршинской битвы 1514 года … И сама предложенная методика, и полученные результаты (общая численность русской рати — до 15 тыс.человек, а с учётом неготовности воевод к бою и отсутствия в полках многих воинов — не более 12 тысяч) представляются мне весьма ценными и убедительными» [ 15 ].
Проблема с численностью войск Сигизмунда до конца ещё не решена. По наблюдению историка А.Н. Лобина есть серьёзные основания сомневаться в истинности тех цифр, которые были озвучены королевской канцелярией. Например, окружная грамота короля Сигизмунда о выступлении в поход от 24 мая 1514 года затрагивала земли ВКЛ, на которых можно было мобилизовать 16000 войск. Мобилизация шла очень медленно, к 18 июля по реестрам в распоряжении короля оказалось всего 2000 человек. Большинство шляхты игнорировало приказ о мобилизации [ 16 ]. К концу августа в Минске собрались около 7000 — 8000 человек [ 17 ].
Данный довольно подробный экскурс в численность войск хорошо показывает, что даже во 2-ом, довольно примитивном порядке моделей («вождь — толпа» — исторические личности, окружающие вождя»), в вопросах конкретизации численности той или иной «толпы» у историков возникают споры и разногласия.
После победы
После победы под Оршей Острожский отправился с войсками к Смоленску, где часть горожан, во главе епископом Варсанофием, готова была сдать город гетману Острожскому, но он не успел, заговор был раскрыт, а Варсанофия казнили (всё тот же 2-ой порядок моделей). Придя к Смоленску, Острожский понял, что не успел, и тех шести тысяч солдат, которые остались у него после стремительного перехода и болезней, явно не хватало для штурма, тем более без пушек, которые он оставил, чтобы увеличить скорость движения своей армии.
Константин Острожский снимает осаду и возвращается назад, заняв по дороге города Кричев, Мстиславль и Дубровно. Он едет в Вильно, где в честь его знаменитой победы под Оршей, Сигизмунд построил триумфальную арку, через которую Острожский и вошёл в город.
После возвращения в Вильно Острожский ненадолго оказывается дома, и потом снова идёт в поход на город Опочка. Простояв там некоторое время, оставляет город, и выступает на помощь Полоцку, который был в осаде, где у горожан почти закончились припасы. Узнав, что к Полоцку идёт Константин Острожский, московские войска сняли осаду и ушли.
После этого он возвращается домой, где проводит конец 1517 и начало 1518 года, а после отправляется в Польшу, где ему выпадает честь встречать на границе невесту Сигизмунда — Бону Сфорца, после чего возвращается в Литву.
После войны
После окончания войны с Москвой в 1522 году, Константин Острожский становится Трокским воеводой и занимает первое место в Раде Великого княжества литовского (вот тут мы немного затрагиваем 3-ий порядок исторических моделей, поскольку Рада — отражение социальных групп, а 3-ий порядок рассматривает взаимосвязи «толпа — вождь — исторические личности — социальные группы»).
В том же 1522 году умирает его жена, Татьяна Гальшанская, оставив гетману Острожскому сына Ивана. Через год он снова женится, его женой стала Александра Слуцкая, которая родила ему дочь Софию и сына Константина.
В 1524 году, во время войны с Крымским ханством Константин Острожские снова отправляется в военный поход на Очаков, который спустя два дня сдался Острожскому. Следующий военный поход на татар, в 1527 году, был для гетмана последним. Награбив и набрав пленных в Литве, татары возвращались в Крым, и в 40 милях от Киева, на реке Ольшанке, они решили остановиться на отдых. Острожский во главе своей армии, которая составляла около 3500 солдат, 27 января 1527 года на рассвете неожиданно напал на 30 тысячное войско. Благодаря неожиданности и тому, что всадники Острожского смогли отрезать татар от их лошадей, победа была на стороне Константина Острожского. Он освободил из татарского плена около 40 тысяч своих соотечественников.
После победы над татарами Сигизмунд снова встречал Острожского в Кракове с почестями и подарками, а придворный летописец Деций написал книгу о битве на Ольшанке и издал её в Нюрнберге на латинском языке.
Константин Острожский умер 8 августа 1530 года, и по его завещанию был похоронен в Печерском монастыре в Киеве [ 18 ].
После смерти Острожского
Во время военной кампании 1534 — 1537 годов в состав Великого княжества литовского возвращён Гомель.
Начавшаяся в 1558 году Ливонская война с Московией (попытка царя Ивана Грозного при поддержке Касимовского ханства захватить Полоцк и Ливонию), закончившаяся только в 1583 году, истощала ВКЛ, поэтому под давлением короля Польши и великого князя литовского Жигимантаса Аугустаса она в 1569 году заключила унию с Польшей в Люблине. По условиям Унии к Польше отошли Земли Русские (Украина).
На основании Люблинской унии было создано общее, федеративное литовско-польское государство, управляемое общим правителем и сеймом, однако имевшее раздельную титулатуру, территорию, казну, армию и законодательство. Это государство получило название Республики Обоих Народов или Речи Посполитой либо просто Республики (польск. Rzeczpospolita).
Люблинская уния 1569 года более тесными узами связала Литву и Польшу, образовав при этом сильную католическую монархию Речи Посполитой. В этот же период среди литовского дворянства начал широко распространяться протестантизм.
Заключение
Стоит посмотреть видео о том, как Великое княжество литовское вошло в конечном итоге в состав Польши.
Если оценивать историю гетмана Острожского и историю Великого княжества литовского в контексте глобального исторического процесса, то можно сказать, что Острожский воевал в момент «начала конца» ВКЛ.
Следует заметить, что и Великое княжество московское (ВКМ) и Великое княжество литовское (ВКЛ) — это княжества славян, и то и другое — православные. Однако, Польша, будучи буфером между католической Священной римской империей, смогла по сути подмять под себя ВКЛ в результате внутрицивилизационных войн между ВКЛ и ВКМ. А в Смутное время Речи Посполитой даже удалось откусить довольно приличные куски от Великого княжества московского.
Затем Речь Посполитая, совместно с Ганновером и Бранденбургом на северном направлении, заключила с Габсбургами партнёрство в противостоянии со Швецией, в результате чего после Голландской войны (1672 — 1678) и Второй Северной войны (1700 — 1721) шведское доминирование в балтийском регионе подошло к концу, а большинство её владений на территории империи (Передняя Померания, Бремен и Ферден) были поделены между Бранденбургом и Ганновером.
Порядок рассмотрения в данном случае — 1-ый, когда история рассматривается, как взаимодействие таких составляющих как: «толпа — вождь, правитель, руководитель».
Если оценивать культуру, то Великое княжество литовское было ближе к славянской культуре, и во многом другими славянами воспринималось как родственное, тогда как в Речи Посполитой уже начинает сказываться экспансия методами культурного сотрудничества (да и военными тоже) западного проекта, базирующегося на Библии.
Так немалую роль в жизни Речи Посполитой, особенно в её образовательной системе, играл орден иезуитов. В 1569 году они открыли Виленскую коллегию (с 1579 — университет). В 1582 году была учреждена Виленская семинария. Вступавшие в орден поляки работали как в пределах Речи Посполитой, так и по всему миру. Среди наиболее знаменитых польских иезуитов XVII века — Андрей Боболя, замученный казаками в Полесье в 1657 году, и Михал Бойм, умерший в 1659 году в джунглях на вьетнамско-китайской границе, пытаясь найти последнего южноминьского императора и доставить ему ответ папы римского на просьбу о помощи от первой (и последней) китайской императрицы-католички [ 19 ].
В данном случае мы перешли на 4-ый порядок рассмотрения исторических процессов, когда история рассматривается как взаимодействие таких составляющих как: «толпа — вождь — исторические личности — социальные группы — ордена (церковные, масонские, иные) и политические партии». Если бы мы не упомянули деятельность ордена иезуитов на территории Речи Посполитой, то очень странно бы выглядели бы наши размышления о захвате её территории методами культурного сотрудничества западным проектом, как и последующие о её буферных свойствах.
В разрезе глобального исторического процесса можно видеть, как Великое княжество литовское не смогло выработать какой-то альтернативы западному проекту глобализации и было поглощено её буфером в славянских народах — Польшей, тогда как в Московском княжестве вышли на идею «праведного царя», которую пытался реализовать на практике Иван IV (Грозный) и которая на тот момент стала в какой-то мере альтернативой принципам престола Папы Римского и всего западного проекта, в частности. Но идея «праведного царя» не была состоятельна, так как снимала с подданных потребность сверять своё поведение с совестью, поскольку «царь пусть будет совестлив, а наше дело — подчиняться ему».
И тут мы дошли-таки до 7-го порядка моделей рассмотрения исторических процессов, когда они рассматриваются через такие составляющие как: «толпа — вождь — исторические личности — социальные группы — ордена и партии — заговоры разного уровня — мозговые «тресты» заговоров — иерархии Бога и сатаны (для атеистов: системы, действующие в природе и стремящиеся к порядку или к хаосу)».
Хотя и несколько не осветили составляющую заговоров (о том, какие заговоры были при Иване Грозном — есть много литературы, можно найти в сети).
Об Иване Грозном
Ивана Грозного следует относить и к богословам православия в силу уникального характера взаимоотношений в статусной структуре общества церковной иерархии и царя: царь — и член церкви, такой же как любой мирянин; и внешний по отношению к ней её охранитель — как глава освящённого церковью государства, прошедший через таинство помазания при венчании на царство [ 20 ]. И к этому есть неформальные основания в его деятельности. В частности, после его прений с представителем европейской реформации Яном Рокитой (10 мая 1570 г.) 14 июня того же года Роките был передан «Ответ царя» [ 21 ], в котором Грозный обосновал своё несогласие с учением Лютера и запретил Роките проповедовать на Руси. В беседе с папским посланником иезуитом Антонио Поссевино Грозный заявил: «Наша вера христианская, а не греческая» [ 22 ].
То есть Иван Грозный осознавал, что христианство и византийское вероучение — не одно и то же, и делал из этого определённые выводы по отношению ко внутренней и внешней политике. Кроме того авторство нескольких молитв и церковных песнопений возводится к Ивану Васильевичу.
Но та же самая уникальность царского статуса в обществе определяет и своеобразие тематики и стиля всех его произведений: в его понимании он — ответственен только перед Богом, а все без исключения подданные — равны в своей ответственности перед ним как перед «наместником» Божьим, на которого Богом возложена миссия защиты, поддержки и распространения истинно-христианской веры средствами государственной политики. Такое понимание своего статуса и жизненной миссии обрекало его на исключительное одиночество и на невозможность осмысления ряда вопросов иначе, как в сокровенной молитве, обращённой к Богу. Но если для Грозного, догматическое богословие было выше мистического, то в религиозном миропонимании мы оказываемся перед вопросом: «Что мог поделать Бог, пока нормальная приоритетность компонентов в психике человека (совесть → интуиция → интеллект → автоматизмы → инстинкты) не будет восстановлена самим человеком, которому Бог даровал свободу выбора»?
Все аналитики текстов прошлых эпох интерпретируют их содержание и оценивают значимость, исходя из того круга понятий, который у них сложился. И если какие-то понятия у них отсутствуют, то произведения могут им представляться бессодержательно-банальными вопреки тому, что освещение определённой проблематики нашло в них своё выражение на языке той эпохи. Нас в данном случае интересуют социально-философские взгляды Ивана Грозного в связи с вопросом о том, как он представлял себе реализацию полной функции управления в отношении общества, о которой в его время не было в обществе абстрактного понятия (только понятия, связанные с непосредственной практикой управления делами). Но потребность в осуществлении государственного управления по полной функции у России была, и её некоторым образом Иван IV пытался реализовать в государственном строительстве и политической практике возглавляемого им государства и делал это эффективнее правителей Великого княжества литовского, если оценивать результаты: ВКЛ — исчезла с карт, а Московия разрослась в Российскую империю.
Если анализировать переписку А.М. Курбского и Грозного не предвзято, т.е. не обвиняя царя в деспотизме ради деспотизма и в уничтожении людей, мотивированном безосновательными подозрениями, а исходя из социо-культурных обстоятельств и политической конкретики той эпохи, то следует сделать вывод: Иван Грозный искренне старался следовать концепции царской власти, основные положения которой в формулировке Иосифа Волоцкого приведены выше. Эта концепция, в свою очередь, исходила из приведённых ранее высказываний апостола Павла. Причём Грозный, как можно понять из его первого ответного письма А.М. Курбскому [ 23 ], помнил об обеих составляющих высказывания Павла: и адресованных «рабам»:
«Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимою только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам, зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный».
И адресованных «господам»:
«И вы, господа, поступайте с ними так же, умеряя строгость, зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь, у Которого нет лицеприятия» (Послание к Ефесянам, Гл.6, 5 — 9).
Олигархию (в тот период боярскую), которая сложилась к его времени, он обвинял прежде всего в том, что она признаёт обязательной только первую часть поучения Павла, адресованную рабам, а в царе видит не высшего в обществе господина, данного Богом, а номинальную фигуру, чей авторитет, освещённый церковью, должен обеспечивать власть олигархии над простонародьем. При этом интересы представителей олигархии сводятся к своему личному и кланово-групповому обогащению и честолюбию, а служить Богу (и соответственно христианскому народу) под руководством Богом данного царя они не желают, саботируют его политику и плетут заговоры, чтобы устранить его и посадить на трон марионетку «элитариев» (как это имело место в тот период в Польше и Англии).
Если соотноситься с полной функцией управления, то конфликт между Грозным и олигархией — это конфликт по поводу первых этапов полной функции управления: целеполагания и генерации концепции достижения целей. С точки зрения Грозного целеполагание должно исходить от Бога через царя как наместника Божиего; с точки зрения олигархии в целеполагании должно выражаться удовлетворение её клановых властно-потребительских интересов, а обязанность царя обеспечить их достижение средствами подвластного ему государственного аппарата. Т.е. это конфликт по поводу осуществления жреческой власти в Русской цивилизации.
И в этом — главная причина, почему иерархия РПЦ, служа заправилам западного проекта порабощения человечества от имени Бога (основа проекта — некоторые части Библии), мягко говоря, недолюбливает Грозного царя, предпринявшего осуществить самодержавие Руси на иных принципах в меру своего понимания, искажённого той же Библией и традицией её толкования РПЦ.
При этом Грозный, признавая свою греховность, обвиняет боярскую олигархию в том, что они, будучи распутны сами, вовлекают и его во грех, а он грешит по человеческой слабости, как и все люди. Наряду с этим он принимает на себя ответственность и за грехи его подданных, которые совершили их по его недосмотру. И он признаёт, что среди жертв его репрессий могут быть и безвинные. Но А.М. Курбского и других членов олигархии, противящихся ему, он обвиняет в противлении Богу, поскольку культивируемая церковью этика обязывает христианина не противиться злому, а убеждать в неправоте открыто с любовью, а не разжигать вражду в обществе и не плести интриги. При этом, если убедить в своей правоте царя не удаётся, и он обрекает на казнь, то следует принять это как Божью волю, поскольку мученический венец праведника — это наивысшая награда от Бога, превосходящая все земные блага. Но супротивники Ивана Грозного предпочитают земные блага, а не царствие небесное, чем и обличают себя как богоотступников и подтверждают правоту Грозного.
Эти идеи рассыпаны по всему тексту ответов Грозного Курбскому, поэтому изложить их в цитатной форме из-за ограниченности объёма настоящей статьи не представляется возможным.
Если же соотноситься с новозаветным учением, то в лице Ивана Грозного история показала несостоятельность мечтаний многих о «праведном царе», который своею железною волей покарает злодеев и обеспечит благополучную жизнь всем остальным: искренне благонамеренный царь, будучи обычным человеком, обречён на ошибки; он обречён на саботаж его политики со стороны олигархии; на безучастность к происходящему подавляющего большинства народа, у которого в обществе, организованном исходя из поучений апостола Павла, нет ни прав, ни возможностей для того, чтобы помочь праведному главе государства осуществлять власть в русле Промысла Божиего.
Вскоре, после смерти Ивана Грозного наступило Смутное время, после которого боярская власть была заменена на дворянскую окончательно (процесс формирования опричнины — это процесс формирования дворянства), а к власти в Великом княжестве московском пришли Романовы.
В период их правления, в конце XVIII века в результате разделов Речи Посполитой большая часть территории современной Литвы вошла в состав Российской империи. На этой территории существовало два латинских диоцеза — Виленский и Самогитский (с центром в Ковно). В 1816 году была впервые издана Библия на литовском языке (перевод выполнил жемайтийский епископ Юзеф Арнульф Гедройц, который и напечатал её на собственные средства [ 24 ]).
Литовцы принимали участие в восстаниях 1830 и 1863 годов. Подавление восстаний отразилось и на церковной жизни,так как политика российского правительства включала в себя содействие распространению православия и ущемление прав Католической церкви. Множество католических священников было выслано в Сибирь и иные удалённые регионы Российской империи. Ряд католических храмов был превращён в православные церкви, было запрещено строить новые и ремонтировать старые католические храмы. Было запрещено занимать государственные должности (в частности, учителей в школах и гимназиях) лицам католического вероисповедания. В 1865 году Александр II утвердил закон, по которому всем высланным из западных губерний предлагалось в течение 2-х лет продать или обменять свои земли, а покупать их могли только православные. В 1864 году М.Н. Муравьёв, генерал-губернатор Литвы, ввёл запрет на использование латинского алфавита и печатные тексты на литовском языке. Запрет распространялся и на церковные книги. То есть можно отметить, что с приходом Романовых экспансия католической версии западного проекта на восток была остановлена, но и они не смогли выработать альтернативы ему на основе православия, что и повлекло катастрофу государственности 1917 года.
Гетман Острожский — это яркая личность своего времени. Он начал активно участвовать в политической жизни страны в тот момент, когда Великое княжество литовское было на пике своих сил и возможностей, а закончил, когда оно пошло к упадку.
Мало считать его выдающимся военным на службе ВКЛ, так как многочисленные богатства (к которым он бежал из русского плена) обращал гетман, во многом, на идеологические цели. Скажем лишь, что он был основателем Дерманского монастыря, и скажем пару слов о его сыне. Младший — Василий-Константин удостоился эпитета «покровителя православия».
Интересен и факт пересечения жизненного пути Василия с путём первопечатника Ивана Фёдорова. Фёдоров-Москвитин, издав в Москве на построенном для него царём Печатном Дворе «Апостол» (1564) — первую печатную, точно датированную книгу, которая превосходила предыдущие анонимные издания в текстологическом и полиграфическом смыслах, испытал гонения.
Да и как по-другому? Он был обласкан царём, а значит, как представитель новой технологии, становился успешным, единоличным, почти, конкурентом всем переписчикам, а также внушал опасения приказным и их успехам на поприще стяжания мзды с писцов. Поэтому, по совету Ивана Грозного, отправился с миссией в Княжество Литовское, которое уже готовилось к Люблинской унии. Принят он был радушно, но через какое-то время печатный проект в Заблудове пришлось закрыть.
Тогда Первопечатник переехал во Львов, где переиздал «Апостол». Но вскоре, после долгих мытарств по поддержанию высокотехнологичного производства, в 1579 году типография Фёдорова вместе с 140 книгами была заложена еврею Израилю Якубовичу за 411 польских золотых. Сын его остался во Львове торговать книгами, а Фёдоров, по приглашению Василия переехал в Острог, где он напечатал, по поручению князя, знаменитую «Острожскую библию», первую полную Библию на церковнославянском языке. Далее он, как священник, был назначен князем управлять Дерманским монастырём, ставшим на многие десятилетия очагом антиуниатской борьбы в Малой Руси.
Ответ на вопрос: «Считать ли гетмана Острожского выдающимся белорусом?» — зависит от того с какого уровня смотреть и на саму Беларусь.
С уровня национального он — литовин, а с уровня цивилизационного он принадлежит, как и вся ВКЛ (и Беларусь в её современных границах), к Русской цивилизации (или Славянской цивилизации — кому как нравится). Его можно назвать белорусом, если белорусов считать частью Русской многонациональной цивилизации.
ВКЛ в цивилизационном противостоянии стала своего рода «призом», который получила Западная цивилизация в своей экспансии на восток, и для нашей общей цивилизации — это была потеря, в первую очередь, культурная.
Мы считаем, что оценивать Гетмана Острожского нужно для всех нас, для всей нашей цивилизации. Он был одним из героев междоусобных внутрицивилизационных войн, в результате которых наша цивилизация, в целом ослабнув и став культурно более проницаемой для экспансии западной культуры, через некоторое время потеряла большой кусок — Великое княжество литовское, перешедшее из ареала развития русской культуры в ареал развития западно-католической культуры.
А нужно ли ставить ему памятник — пусть каждый решает сам.
[spoiler show=”Материалы и ссылки”]
Материалы:
[ 1 ] http://by24.org/2018/07/08/monument_to_konstantin_ostrozhskiy_will_be_installed_in_belarus/
[ 2 ] https://udf.by/news/kultura/176777-v-belarusi-budet-pamyatnik-getmanu-ostrozhskomu.html
[ 6 ] https://informacenter.ru/2014/10/standarts/
[ 8 ] http://valstybingumas.lt/RU/saltiniu-apzvalga/LDK-laikotarpis/Pages/default.aspx
[ 9 ] http://history-belarus.by/pages/figures/ostrogski.php
[ 10 ] Лобин А.Н. К вопросу о численности вооружённых сил Российского государства в XVI в. // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana 2009 № 1 — 2. С. 61
[ 12 ] Bohun T. Bitwa pod Orsza 08.09.1514 // Rzeczpospolita. 2006. 4/20. S. 13.
[13] https://web.archive.org/web/20030911020605/http://enoth.narod.ru/History/Orsha_Battle_1514.txt
[ 14 ] Кром М.М. О численности русского войска в первой половине XVI в. // Российское государство в XIV — XVII вв.: Сборник статей, посвященный 75-летию со дня рождения Ю.Г. Алексеева. СПб., 2002. С. 79.
[ 15 ] Кром М.М. Ещё раз о численности русского войска в XVI в. (По поводу статьи А. Н. Лобина) // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana 2009 № 1—2. С. 80.
[ 16 ] http://www.reenactor.ru/ARH/PDF/Lobin_05.pdf
[ 17 ] http://www.reenactor.ru/ARH/PDF/Lobin_06.pdf
[ 18 ] http://vklby.com/index.php/lichnosti/11-lichnosti/107-ks
[ 19 ] Mungello David E. Curious Land: Jesuit Accommodation and the Origins of Sinology. — Honolulu: University of Hawaii Press, 1989. — P. 139. — 405 p. https://books.google.ru/books?id=wb4yPw4ZgZQC&redir_esc=y
[ 20 ] http://www.pokaianie.ru/article/restoration/read/370
[ 21 ] Иван IV Грозный. Сочинения. — СПб: Азбука-классика. 2008. — С. 107—115.
[ 22 ] http://www.rusinst.ru/docs/books/G.V_Florovskyi-Puti_russkogo_bogosloviya.pdf
[ 23 ] История русской литературы. — Электронный учебно-методический комплекс, соответствующий требованиям образовательного стандарта по специальности «филология». — Интернет-ресурс: http://www.infoliolib.info/rlit/drl/grozny.html
[ 24 ] https://ru.wikisource.org/wiki/ЭСБЕ/Гедройц,_Иосиф-Арнульф
Иллюстрации:
http://i.yaklass.by/res/44dd4cd1-d72d-4975-8c83-e2e48d8a50b7/Karta-VKL-v-15-veke.png
https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/0/00/Lopuszno_Kroniki_4.jpg
http://history-belarus.by/images/img-events/wars_1487-1537/wkl_15ce.jpg
http://history-belarus.by/images/img-events/unia_liublin/rp_16_vek.jpg
[/spoiler]
Хотелось бы всё-таки почитать цитаты переписки Грозного с Курбским с Вашими комментариями.