Статья создана участниками Первой смены «Школы Аналитики»
Почти тридцать лет назад Китай пережил острый политический кризис, поставивший вопрос о дальнейшем направлении развития страны. Кульминацией его принято считать так называемые «события на площади Тяньаньмэнь», происшедшие 4 июня 1989 года. Согласно версии, принятой на Западе, в этот день китайские власти бросили на подавление мирных протестов в Пекине армию, что привело к гибели от нескольких сотен до нескольких тысяч человек.
«Тяньаньмэнь» для многих западных политиков и правозащитников и почти 30 лет спустя остаётся символом кровавого торжества тоталитаризма.
Китайские же власти и сегодня жёстко пресекают любые рецидивы тех событий — к тем, кто пытается устраивать акции протеста в связи с юбилеем этой даты, применяются достаточно жёсткие меры. Официальная их позиция по этому событию — это была попытка государственного переворота, управляемого из-за рубежа, целью которого было отстранение от власти Коммунистической партии Китая и выведение страны на путь «демократических» преобразований, ведущих к утверждению либерально-рыночной экономической модели и превращению Китая в криптоколонию «Запада» (криптоколония — термин, впервые использованый Д.Е. Галковским, и обозначающий формально суверенную страну, фактически работающую на интересы другой страны).
Но что же на самом деле происходило в Пекине с 15 апреля по 4 июня 1989 года? Какие причины к этому привели и какие последствия имели эти события как для Китая, так и для всего мира?
Причины выступлений (формальные и сущностные)
Начиная с 1978 года, по инициативе Дэн Сяопина начали проводиться экономические и политические реформы («Политика реформ и открытости»), которые привели к постепенному внедрению рыночной экономики и некоторой политической либерализации, ослабившей систему, установленную главным теоретиком китайского коммунизма Мао Цзэдуном.
Формальные причины выступлений
Некоторые студенты и часть интеллигенции полагали, что экономические реформы идут медленно, и что Китай должен преобразовать также и свою политическую систему. Они также были обеспокоены социальными и политическими средствами управления, сохранёнными за Коммунистической партией Китая. Наблюдая политическую либерализацию, предпринятую Генеральным секретарём ЦК КПСС Михаилом Горбачёвым (так называемую «гласность»), они надеялись на аналогичную реформу.
Существует также противоположная версия событий, по которой студенты протестовали против капиталистической направленности экономических реформ Дэн Сяопина и за сохранение социалистических завоеваний Мао. К демократии они призывали именно затем, чтобы получить возможность противодействовать правительству, вводящему рыночные реформы, ведущие к большим социальным потрясениям. Однако, по большей части свидетельств, это относилось не к студентам, а к довольно многочисленным демонстрациям госслужащих, появившихся на Тяньаньмэнь в конце мая с портретами Мао Цзэдуна и лозунгами наведения порядка. Заметные антирыночные мотивы звучали в выступлениях рабочих активистов, недовольных ростом цен, но они носили в основном антикоррупционный характер. Это что-то аналогичное массовым акциям движения «НАШИ», организованным в противовес «Маршам несогласных».
Некоторые очевидцы, например, журналист-международник Всеволод Овчинников, входивший тогда в группу подготовки визита Горбачёва в КНР, придерживаются точки зрения, что главной целью молодёжных манифестаций тогда были не права человека и демократические свободы, как утверждают западные средства массовой информации. Демонстранты прежде всего осуждали негативные побочные последствия реформ, начатых Дэн Сяопином в 1979 году. Они выступали против незаконных сделок частных предпринимателей с партийно-государственным аппаратом. Именно на искоренение коррупции был нацелен главный лозунг демонстрантов «打倒贪官! — Дадао тангуан!» («Долой продажных чинуш!»).
Протесты на площади Тяньаньмэнь в 1989 году были в большой мере спровоцированы смертью прежнего Генерального секретаря Ху Яобана. 16 января 1987 года было объявлено об отставке Ху Яобана с должности Генерального секретаря ЦК Коммунистической партии Китая. За откровенные призывы к «быстрой реформе» и его почти нескрываемое презрение к «маоистским перегибам», он был обвинён в потворстве «буржуазной либерализации». Дэн Сяопин возложил на Ху Яобана ответственность за студенческие протесты под демократическими лозунгами в конце 1986 — начале 1987 года. В заявление Ху Яобана об отставке была включена «оскорбительная самокритика», которую он был вынужден выпустить от имени Центрального комитета Коммунистической партии. Внезапная смерть Ху Яобана из-за сердечного приступа 15 апреля 1989 года дала студентам прекрасную возможность собраться ещё раз, не только для того, чтобы оплакать покойного Генерального секретаря, но также для того, чтобы были услышаны их требования об аннулировании приговора против него и о привлечении внимания к важным проблемам продемократических протестов 1986—1987 годов и протестов у стены демократии в 1978—1979 годах. Точку зрения выступавших разделяли многие ведущие деятели КНР, в том числе генеральный секретарь ЦК КПК Чжао Цзыян.
Сущностные причины выступлений
В Китае тоже была своя «перестройка», известная под названием «политики открытости и реформ», она была начата ещё в 1979 году, а идейным вдохновителем и организатором разгона «майдана» в центре Пекина стал «архитектор реформ» Дэн Сяопин.
Пришедший после смерти Мао Цзэдуна к власти Дэн Сяопин к 1989 году не занимал высших руководящих постов, но негласно оставался идеологическим лидером партии. На посту генерального секретаря КПК Ху Яобана сменил Чжао Цзыян. Практика, характерная для настоящего времени, когда руководителем Компартии и председателем КНР является один и тот же человек, тогда не применялась. В конце 1980-х гг. ЦК партии возглавляли либерально настроенные руководители, но в политическом отношении её всё равно контролировала «старая гвардия». Говорить о том, что в 1989 году китайское руководство начало политику, сравнимую с горбачёвской, или о том, что в КНР существовал «ельцинский вариант», когда председатель парламента позволял бы себе критиковать руководителя страны и выйти из партии, в корне неверно. Все аналогии такого рода весьма условны. При этом, несмотря на отсутствие свобод (по западным лекалам) и движения в сторону многопартийности, первый этап реформ уже дал свой положительный результат, а в 1984—1992 гг. страна готовилась войти в число ведущих экономик мира. Однако в те годы ещё остро стояла необходимость преодоления последствий перегибов политики Мао.
Ху Яаобан, о котором порой и говорят как о «китайском Ельцине», пришёл в высшие эшелоны власти из Коммунистического союза молодёжи Китая, и в ходе своей карьеры, проходившей преимущественно в центре, обзавёлся в этой организации и статусом, и связями. Став генсеком ЦК КПК, он начал реабилитацию репрессированных в годы «культурной революции». Также по должности он много работал с молодёжью и пользовался в её среде огромным авторитетом. Кроме того, Ху считался человеком, не запятнанным в коррупционных преступлениях. Поэтому его отставка и внезапная смерть вызвали студенческие волнения. Именно его похороны 22 апреля 1989 года стали началом массовых уличных акций в центре китайской столицы.
Чжао Цзыян, или «китайский Горбачёв», наоборот, до 1980 года большую часть времени работал в провинции и поэтому, оказавшись в Пекине, был не в курсе многих закулисных интриг. Во время руководства провинцией Сычуань он сумел провести там ряд успешных реформ. Как отмечает китаист, доктор исторических наук Юрий Галенович в книге «Чжао Цзыян и реформы в Китае», Дэн Сяопин, имея политическую волю к проведению преобразований, не был тем мыслителем, который знает, что именно нужно делать. Поэтому он был вынужден искать и поддерживать тех функционеров, кто желал проводить реформы и обладал необходимыми знаниями. Чжао как раз был таким человеком.
Главное различие во взглядах между Дэн Сяопином и Ху Яобаном заключалось как раз в понимании демократии. Ху был привержен тому, что Дэн считал «буржуазной либерализацией». Кроме того, Ху Яобан и Чжао Цзыян пришли к выводу о том, что положение дел при Мао Цзэдуне и в политике, и в сфере экономики, во-первых, нельзя называть социализмом, а, во-вторых, стране нужны системные реформы. Позже Чжао пришёл к выводу о необходимости одновременного проведения политических и экономических реформ, однако до середины 1980-х гг. занимался исключительно экономическими преобразованиями. В 1987 году он занял пост генерального секретаря ЦК КПК и стал всё больше вовлекаться в политические вопросы и замечать растущую напряжённость в отношениях между партийной «элитой» и интеллигенцией.
С 1980 года и до самого 4 июня 1989 года Дэн Сяопин много говорил о противостоянии либерализму. С другой стороны, он говорил о том, что политические реформы необходимы. Однако, те реформы, о которых он говорил, предполагали только регулирование специфического характера, организацию и мораль общего плана. Дэн считал, что предпосылка реформ состоит в том, чтобы твёрдо придерживаться однопартийного правления Коммунистической партии. Он со всей твёрдостью отрицал любые реформы, которые ослабляли это правление. Дэн был противником многопартийности и разделения властей и парламентской системы, существующей на Западе. Так, в 1987 г. он сказал гостям из Югославии:
«Демократия буржуазии это фактически демократия для тех, в руках у кого находится монополия на капитал (…) как мы можем пойти на это? Одно из величайших преимуществ социалистических стран состоит в том, что как только что-то решено и решение принято, оно может быть исполнено немедленно и без каких-либо ограничений, это совсем не похоже на парламентский процесс (…) в этом наша сила, и мы должны сохранять наше преимущество».
Вот почему тогда, когда он говорил о политических реформах, он с уверенностью напоминал людям о необходимости сохранять и использовать преимущества социалистической системы.
Вместе с тем, Дэн Сяопин не был и человеком, ничего не знавшим о недостатках внутри социалистической системы, он часто говорил о расширении демократии внутри партии и общества, об упразднении патриархальной системы и т.д.
Таким образом, собравшиеся на площади Тяньаньмэнь демонстранты считали Чжао Цзыяна своим идейным лидером, он, в свою очередь, относился к ним снисходительно и выступал против силового разгона палаточного городка. По некоторым данным, через людей Чжао даже осуществлялось снабжение митингующих всем необходимым. С другой стороны, «китайский Горбачёв», как уже говорилось, не был мастером политических интриг, поэтому сложно сказать, действительно ли он координировал действия демонстрантов. Раздувание протеста в центре Пекина могло быть выгодно и Дэн Сяопину с тем, чтобы иметь повод для устранения Чжао Цзыяна от руководства.
В самый разгар волнений, в середине мая, состоялся визит в Пекин генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачёва.
Революция не юрта, где хочешь не поставишь
Как показывает исторический опыт, революционную ситуацию нельзя «экспортировать». Т.е. страна — потенциальная жертва агрессии методом «культурного сотрудничества», который используется Западной цивилизацией как основное средство экспансии на протяжении минимум последних нескольких столетий, должна иметь и внутренние предпосылки к революции, выражающиеся в том, что определённая часть населения недовольна теми или иными аспектами своей жизни. У Китая, как видно, такие внутренние предпосылки были.
Тем не менее, наивно предполагать, что отсутствовало внешнее влияние. По состоянию на 1989 год «перестройка» в СССР шла полным ходом в соответствии с директивой СНБ США от 18 августа 1948 года «Наши цели в отношении России» [ 1 ]. Тогда по крайней мере некоторая часть «элит» в США понимала, что Китай имеет все шансы в XXI веке выйти на тот уровень в мире, который позволит ему составить конкуренцию США за влияние и ресурсы, заменив собой СССР, который США планомерно уничтожали.
Таким образом, было принято решение сработать по «накатанной» схеме: благоприятные внутренние условия → формальный повод → активизация антиправительственной деятельности через агентурную сеть «спящих» под красивыми лозунгами (борьба за сытый либерализм, «свободы» и прочие западные ценности, которые решат все проблемы), к которой позже примыкает политически активная часть толпы и разнообразный люмпен. После этого толпа, ведомая инструктируемыми извне лидерами пытается парализовать работу законной власти, и если это получается, за этим следует, как правило, государственный переворот, целью которой является смена текущих политических лидеров на угодных агрессору, а страна превращается в криптоколонию «метрополии».
Но в Китае этот вариант не прошёл. Причины этого — самые разнообразные: от решительных действий властей и ошибок агрессора, до содействия текущему политическому «режиму» со стороны «хозяев системы», планы которых могут не совпадать с планами «элит» тех или иных отдельных стран.
Результаты — пострадавшие, политические последствия для Китая
После того, как было объявлено о введении чрезвычайного положения, на площади Тяньаньмэнь собралось до миллиона человек. Часть протестующих вела себя крайне агрессивно и забрасывала бронетехнику бутылками с зажигательной смесью. Даже западный Hidden Harmonies China Blog отмечает, что появление «коктейлей Молотова» у провокаторов удивительно: в то время бензин в Пекине выдавался строго по карточкам, таким образом, спонтанно получить топливо и научиться изготавливать зажигательную смесь протестующие вряд ли смогли бы. Провокаторов-поджигателей, которые «больше походили на панков, нежели на студентов», не было заметно в предыдущие дни, похоже, они появились на улице непосредственно перед началом конфликта (очень похоже на наёмников; как можно понять из истории — это стандартная схема смены неугодного «Западу» политического режима, которая практикуется, в частности, США как минимум с середины XX-го века по всему земному шару). Есть сведения, что разъярённая толпа добивала солдат, выбиравшихся из подожжённых машин, несколько военнослужащих, попавших в руки «мирных демонстрантов», были повешены.
В ходе восстания 1280 автомобилей были сожжены или повреждены, в том числе более 1000 военных грузовиков, более 60 бронированных машин, более 30 полицейских автомобилей, более 120 городских автобусов и троллейбусов и более 70 автомашин других видов. В руках антиправительственных сил оказались оружие, боеприпасы и рации.
Таким образом, военным неизбежно пришлось стрелять, чтобы продвинуться вперёд. При этом погибли как участники беспорядков, так и случайные прохожие. Полный список погибших не опубликован до сих пор, однако, по официальным данным, в ночь на 4 июня 1989 г. речь идёт о примерно 3 тыс. пострадавших, из которых около 200 человек были убиты (среди них — 36 студентов и несколько десятков силовиков). Неофициальные данные приближаются к 10000 пострадавших. Кроме того, столкновения проходили в основном на проспекте Чанъань и других подступах к центру, но нет ни одного достоверного свидетельства о стрельбе на самой площади. С неё митингующие разошлись уже добровольно, после переговоров с солдатами. Уже после этого на Тяньаньмэнь были задействованы бульдозеры, которыми сносились палатки и мусор, оставленный после долгого стояния масс людей. Вероятно, отсюда и родились слухи о тысячах, якобы раздавленных на площади. Репортёр агентства «Рейтер» Грэм Эрншоу, проведший ночь с 3 на 4 июня в центре площади Тяньаньмэнь и единственный из западных журналистов наблюдавший с самой площади весь процесс операции, пишет в своих воспоминаниях, что никакой бойни там не было. Некоторые списки жертв были созданы из подпольных источников. В них число жертв доходило до 5000 человек.
В июне в Пекине, Шанхае, Нанкине, Гуанчжоу, некоторых других крупных городах КНР состоялись показательные суды над участниками протестов. Большинство подсудимых были не студентами, а членами рабочих организаций. 22 июня суд Пекина вынес смертные приговоры в отношении восьми активистов, все они были приведены в исполнение.
Многие лидеры протеста через Гонконг бежали на Тайвань и в США, где получили хорошую работу, в том числе, и в подконтрольных ЦРУ консультационных центрах.
Внешние санкции со стороны некоторых стран (США, Япония, Австралия) не были серьёзными ни по содержанию, ни по продолжительности, и не нанесли сколь-нибудь ощутимого вреда экономике КНР. Например, Япония приостановила выдачу кредитов КНР с июня 1989 года, впрочем, уже в июле 1990 г. Токио возобновил предоставление займов Китаю.
Таким образом, Китай сохранил политическую структуру, продолжил проводить экономические преобразования, которые в т.ч. впоследствии позволили стране стать «локомотивом» мировой экономики.
Китайские диссиденты сегодня
Китайский диссидент Вэй Цзиншэн выступил на форуме «Ухудшение ситуации с правами человека в Китае» в Институте Катона. Вэй провёл в китайской тюрьме 18 лет. Он один из самых известных правозащитников в Китае.
В медийной сфере китайские диссиденты в первую очередь представлены правозащитниками, борцами за «свободу» (борцами с режимом), журналистами и другими представителями «креативного» класса. Либо массово бежавшими от режима за границу и осевшими в Калифорнии, Сан Франциско, Флашинге, китайском квартале Нью Йорка (так согласно официальным данным на момент 2006г. в США проживало уже 3,6 миллиона китайцев, что составляет 1% от населения страны), либо несправедливо осуждёнными и отбывающими срок в китайских же тюрьмах.
Но часть протестного движения играющая куда более значимую роль и не мелькающая в медийной сфере находится на свободе в самом Китае, в большей мере в Гонконге и Тайване, занимая при этом высокие управляющие должности.
Гонконг — крупный экономический центр и бывшая британская колония, которая была возвращена в китайскую юрисдикцию в 1997 году в статусе особой территориально-административной единицы пользующаяся высокой степенью автономии. Фактически Гонконг во многом самостоятелен в решении политических вопросов. Так, например, Гонконг является единственным местом на материковом Китае, где проводятся масштабные поминки в честь жертв неудавшейся революции.
Тайвань — крупный производственный центр компьютерной электроники, при внешней поддержке США с 1949 года становится прибежищем для разгромленной коммунистическими войсками армии Чан Кайши. По сей день является непризнанным государством, права на которые заявляет КНР.
Так объективно Гонконг и Тайвань стали центрами оппозиционно настроенных сил, стекавшихся со всей КНР, став ниточкой за которую дергают внешние игроки.
Сравнение с событиями происходившими в России
То, что происходило в Китае, напрямую перекликается с событиями, происходившими в России в те же времена, когда, как пример, в Прибалтике народ поднимали лозунгами «Долой русского Ивана» или «Хватит кормить Москву» на Украине и т.д. Отсюда возникает закономерный вопрос: в чём же отличие и почему такой разный итог событий ?
В большинстве случаев нам дают односложный ответ, мол в холодной войне западная коалиция сосредоточила всё своё внимание на разрушение СССР, а в Китае, как внешняя сила, действовала по остаточному принципу: получится с наскоку — хорошо, не получится — отложим на потом.
И в этом есть разумное зерно, если расставлять задачи стоящие перед западной коалицией в соответствии их приоритетности осуществления, то получение контроля над СССР более важно, нежели те же цели в отношении Китая.
Заключение
Так что же в итоге: действительно ли разгон мятежа решил проблему, или только отложил её в будущее?
По нашему мнению, дело обстоит следующим образом: столкновение государственных интересов с подрастающим поколением «комсомольцев» — не только главный, но и «долгоиграющий» сюжет Тяньаньмэньских событий, отделяющий эпоху безраздельной власти КПК от «перестроечной» в своей сути эпохи «плюрализма», порой некритически воспринимаемого, используемого для подрыва «основ и устоев». Именно на этом внутреннем противоречии и пытались «сыграть» западные «элиты», «подливая масла в огонь». Со времени разгона мятежа много воды утекло, но соперничество группы, именуемой «комсомольцами», с другими «элитными» группами продолжается.
Западные «элиты» в этом вопросе очень не однородны. Ещё во время самих событий и первых лет после них, когда на Китай были наложены определённые санкции со стороны западных фальш-демократий, тогдашний президент США Джордж Буш-старший контактировал с Дэн Сяопином в обход официальных каналов информационного обмена (дело дошло до секретной встречи его спецпосланника, прибывшего в Китай инкогнито, с Дэн Сяопином), уверяя того, что США не заинтересованы в разрыве экономических и прочих партнёрских отношений с Китаем из-за разгона мятежа на площади Тяньаньмэнь.
А Financial Times, которая считается одним из «рупоров» «мировой закулисы», своей риторикой, по сути, оправдывает разгон мятежа на площади Тяньаньмэнь. С другой стороны, большая часть официальных структур на «Западе» (США, Канада, Британия, Австралия, Гонконг), которые условно можно отнести к зоне влияния «элит» этих стран, тоже своей риторикой поддерживают подавление «демократии» властями Китая в ходе событий на площади Тяньаньмэнь. На наш взгляд, это свидетельствует о том, что «мировая закулиса» не «закрыла» марксистский проект окончательно, а лишь перевела его в некий иной режим существования, а современный Китай представляет собой один из потенциальных «рассадников» его по всему миру с целью решения всё той же проблемы «общего кризиса капитализма» (более подробно см. статью «ЖЗЛ: 200 лет со дня рождения: Карл Маркс — благонамеренный борец за свободу или враг Человечности?»).
Официальный Пекин риторики касательно событий на площади Тяньаньмэнь с 1989 года не изменил — «это была попытка государственного переворота и дестабилизации ситуации в стране», «контрреволюционный мятеж» — что, на наш взгляд, вышеизложенную версию подтверждает, вне зависимости от того, понимают это китайские «элиты» или нет.
Единственным же реальным решением этой проблемы китайского общества, которое рискует быть использованным «втёмную» «мировой закулисой», по нашему мнению, является построение такой культуры, которая обеспечивала бы помощь каждому индивиду в освоении его познавательно-творческого потенциала на протяжении всей продолжительности жизни, а к началу юности (12—14 лет) обеспечивала бы достижение всеми необратимо человечного устройства психики, при котором полностью осваивается человеческий потенциал индивида
Но для того, чтобы такую культуру выстроить, общество должно перейти к самоуправлению по иной концепции, которая была бы альтернативной и объемлющей по отношению к западной. И такая концепция есть — выработана она в России. Поэтому сближение, которое в последнее время происходит между Россией и Китаем, в основном на 4-м, экономическом приоритете, укладывается в этот сценарий.
Вопрос в другом — захочет ли Китай перенять те мировоззренческие позиции, которые предлагает эта концепция. Время покажет.
Дополнения от 3 июля 2018 года.
Материалы
[ 1 ] Директива Совета Национальной Безопасности США 20/1 от 18 августа 1948 года http://www.sakva.ru/Nick/NSC_20_1R.html
Бремя решения. Как Китай выбирал будущее на площади Тяньаньмэнь
http://www.aif.ru/society/history/bremya_resheniya_kak_kitay_vybiral_buduschee_na_ploschadi_tyananmen
Галковский, Дмитрий Евгеньевич
https://ru.wikipedia.org/wiki/Галковский,_Дмитрий_Евгеньевич
События на площади Тяньаньмэнь (1989)
https://ru.wikipedia.org/wiki/События_на_площади_Тяньаньмэнь_(1989)
События на площади Тяньаньмэнь: как Китай отказался от «горбачёвщины» и выбрал свой путь
https://nstarikov.ru/club/81390
Иллюстрации:
https://www.epochtimes.ru/eet-content/uploads/2015/12/Wei-060M-580×564.jpg
http://bigpicture.ru/wp-content/uploads/2014/06/Tiananmen-Square-21.jpg
Комментарии: