В 2017 году исполняется 205 лет с того момента, как Первая мировая война XIX века перешла в форму войны за Отечество российское и потому получила в историографии название — Отечественная война 1812 года. В последнее время одним из способов привлечения внимания (ресурса, за получением которого следует получение одного из самых ценных ресурсов — человеческого времени) стало популярно создание «сенсаций» с использованием множества мифов вокруг тех или иных событий.

И в пропаганде идей, выгодных «заказчикам» той или иной идеологии, мифы используются постоянно и часто — являются основой тех или иных идеологий.

В статье «Четыре мировых войны (часть 1): Наполеоновские войны — Первая мировая война XIX века» (https://informacenter.ru/2017/08/mirovie-vojny-1/) рассматривается то, как протекала Отечественная война 1812 года в контексте всех событий Наполеоновских войн (хотя надо отметить, что в той публикации вниманием обойдена война 1812 года между Англией и США). Заполним этот пробел, рассказав о том, как протекала Отечественная война 1812 года более подробно и развёрнуто, дополнив этот материал сравнительным анализом нескольких публикаций об Отечественной войне 1812 года, которые эксплуатируют или создают новые мифы вокруг её событий.

О власти мифов над реальностью

Следует понимать, что всякий миф — специфическая часть реальности, некоторым образом отображающая в себя эту реальность, но не тождественная ей. И для того, чтобы мифы не властвовали над реальностью, реальность и мифы необходимо разграничивать.

А для этого надо уметь воспринимать и осознавать реальность таковой, какова она есть, и не мифологизировать её в процессе осмысления.

Поскольку осознание большей частью — это понимание (кроме понимания в осознании могут участвовать потоки образных представлений и мелодий, не соотносимых с языковыми средствами культуры), а всякое понятие — есть образ вещи, явления или процесса плюс — его код — слово, то для разграничения мифа и реальности необходим и соответствующий понятийный аппарат, адекватный реальности.

ПОНЯТИЕ = КОД + СЛОВО

Своеобразие мифа как явления характеризуется не его содержанием, не истинностью или ложностью его информации в её полноте или в каких-то отдельных аспектах, а — отношением субъектов к ней. И это отношение может быть двояким:

• ВАРИАНТ 1. В психике субъектов миф предстаёт не просто как описание (образно-языковая модель) Жизни и взаимосвязей событий в ней, а как нечто, чему течение реальной жизни якобы подчинялось и подчиняется, вследствие чего Жизнь оказывается в их сознании тождественна мифу. Т.е. миф подменяет собой как таковую алгоритмику бытия Мироздания.
• ВАРИАНТ 2. Та или иная информация оценивается субъектом как миф в значении этого термина, высказанном в предыдущем абзаце, и такая её оценка выражает именно осознание того, что Жизнь как таковая отличается от мифа, вследствие чего субъект не должен позволять мифологии порабощать себя в его жизненной практике.

Однако и то, и другое — две стороны одного и того же мифологизированного осознания Жизни субъектом.

• Вариант 1 характеризует мифы, ставшие для субъекта своими.
• А вариант 2 характеризует отношение субъекта к неприемлемым для него — в силу особенностей его реальной нравственности — образно-языковым представлениям о Жизни, которые становятся ему известными.

И в обоих случаях субъекта не интересует по жизни, истинно либо ложно принимаемое или отвергаемое им содержание мифа: для него значимо быть в уверенности, что его оценка и есть истина, которой и должна подчиняться жизнь в прошлом, настоящем и будущем в соответствии с содержанием мифов, признаваемых им в качестве «своих», какой выбор делается всегда по нравственности субъекта.

Для того, чтобы разобраться во всех этих метаморфозах информации в жизни общества, необходимо иметь образно-языковые представления о том, что:

• информация и системы её кодирования объективны также, как и материя, образующая Мироздание;
• интерпретация информации субъективна, и этот субъективизм обусловлен нравственностью субъекта;
• нравственность субъекта — это по своей сути мерила «хорошо — плохо» в форме простейших обезличенных сценариев развития ситуаций и их компонент, включая и субъектов — персонажей сюжета развития каждой ситуации;
• нравственность едина для уровня сознания в психике человека и компонент психики, относимых к бессознательному (подсознанию и «сверхсознанию», кто бы что ни подразумевал под термином «сверхсознание»);
• человеку дана способность «перепрограммировать» свою нравственность на основе переосмысления жизни как своей собственной, так и остальных людей.

Хотя миф в представленном выше понимании этого явления — достояние индивидуальной психики, прежде всего, но индивиды составляют общество на основе общности для них субкультур и культуры в целом. Поэтому разнородные мифы — также и общественное явление тем в большей мере, чем большему количеству людей свойственно мифологизированное осознание бытия.

Толпо-«элитарное» общество не может без мифов:

«толпа — собрание людей живущих по преданию и рассуждающих по авторитету» (В.Г.Белинский)

— в том числе и по авторитету разнородных образно-лексических представлений о жизни, которые в результате бездумья толпы становятся мифами, либо властвующими над толпой, либо теми мифами, власти которых над собой толпа боится.

Из всего многообразия мифов, под властью которых живёт толпо-«элитарное» общество, особую роль играют исторические и политико-социологические мифы.

Мифы и Отечественная война 1812 года

Наиболее экзотические мифы о том времени, что нами были найдены в сети — это рассказы о том, что 200 лет назад была атомная война, какой вывод делается на основании того, что на европейской части России нет лесов старше 200 лет. При этом почему-то забывают, что активное создание деревянного флота — это как раз период с 1700 по 1900 годы, а сознательное отношение к лесам — достояние только XX века.

Ещё одним «аргументом» сторонники этого мифа считают то, что на территории центральной России, а также на территории Казахстана можно найти круглые озёра, которые авторы некоторых публикаций (например), которые они спешат назвать воронками от атомных ударов.

Похожи — значит, были атомные удары! Хотя даже с точки зрения принципов ведения войны удары наносятся по стратегическим объектам — городам, инфраструктуре, а где в местах «бомбардировок» следы таких объектов? Хотя споры о генезисе круглых озёр идут, но в целом, в научной среде есть модели, по которым такие озёра в таком количестве могут образовываться на обширных территориях.

Более «слабенькие» для психики мифы о том, что де Александр I не воевал с Наполеоном, а, наоборот, они были союзниками, какой общий вывод делается на основании того, что на медалях, посвящённых тем событиям, есть профили и того и другого властителя.

И возмущаются:

«Если мы воевали с Наполеоном, то это всё равно, что поставить на медаль Победы 1945 года профиль Гитлера!»

Создатели такого рода «гипотез» как-то забывают о том, что характер войн раньше был другим. Войны XIX века не были войнами на уничтожение, это были войны за политическое влияние тех или иных королевских династий, которые составляли единое аристократическое сословие (супргов выбирали только из «своих», пусть и заграничных, династий того же уровня). Поэтому правители уважали друг друга и во многом воспринимали войны, как «игру великих умов».

Вообще при оценке тех или иных исторических событий нужно понимать мировоззрение и нравственность людей рассматриваемой эпохи, нравы в обществе того времени, особенно те меры, которыми они мерили события, людей, факты, а не оценивать их по меркам других исторических эпох. Но перейдём от этой «экзотики» к более тонкому мифотворчеству.

Начальный этап войны

На первом этапе войны (с июня по сентябрь 1812 года) русская армия с боями отступала от границ России до Москвы, дав перед Москвой Бородинское сражение.

Армия Наполеон вступает в Российскую империю

На рассвете 24 (12 по старому стилю) июня 1812 года войска Наполеона без объявления войны переправились через реку Неман и вторглись в пределы России. Армия Наполеона, которую сам он называл «Великой армией», насчитывала свыше 600 000 человек и 1420 орудий. Помимо французов в нее входили национальные корпуса европейских стран, покорённых Наполеоном, а также польский корпус маршала Ю.Понятовского.

Главные силы Наполеона были развернуты в два эшелона. Первый (444 000 человек и 940 орудий) состоял из трёх группировок: правое крыло во главе с Жеромом Бонапартом (78 000 человек, 159 орудий) должно было двигаться на Гродно, отвлекая на себя как можно больше русских сил; центральная группировка под командованием Евгения Богарне (82 000 человек, 208 орудий) должна была помешать соединению 1-й и 2-й русских армий; левое крыло во главе с самим Наполеоном (218 000 человек, 527 орудий) двинулось на Вильно — ему отводилась главная роль во всей кампании. В тылу, между Вислой и Одером, оставались второй эшелон — 170 000 человек, 432 орудия и резерв (корпус маршала Ожеро и другие войска).

Вторгшемуся неприятелю противостояли 220 — 240 тысяч русских солдат при 942 орудиях — в 3 раза меньше, чем было у противника. К тому же русские войска были разделены: 1-я Западная армия под командованием военного министра генерала от инфантерии М.Б.Барклая де Толли (110 — 127 тысяч человек при 558 орудиях) растянулась более чем на 200 километров от Литвы до Гродно в Белоруссии; 2-я Западная армия во главе с генералом от инфантерии П.И.Багратионом (45 — 48 тысяч человек при 216 орудиях) занимала линию до 100 километров к востоку от Белостока; 3-я Западная армия генерала от кавалерии А.П.Тормасова (46 000 человек при 168 орудиях) стояла на Волыни у Луцка. На правом фланге русских войск (в Финляндии) находился корпус генерал-лейтенанта Ф.Ф.Штейнгеля, на левом фланге — Дунайская армия адмирала П.В.Чичагова.

Учитывая огромные размеры и мощь России, Наполеон планировал завершить кампанию за три года: в 1812 году овладеть западными губерниями от Риги до Луцка, в 1813 году — Москвой, в 1814 году — Санкт-Петербургом. Такая постепенность позволила бы ему расчленить Россию, обеспечив тылы и коммуникации армии, действующей на огромных пространствах. На блиц-криг завоеватель Европы не рассчитывал, хотя и собирался поодиночке быстро разгромить главные силы русской армии ещё в приграничных районах.

Но поняв, что сопротивляться разрозненными частями невозможно, русское командование начало отход вглубь страны. И этим был сорван стратегический план Наполеона. Вместо поэтапного расчленения России Наполеон был вынужден двигаться за ускользающими русскими армиями вглубь страны, растягивая коммуникации и теряя превосходство в силах.

Второй этап

На втором этапе войны (с октября по декабрь 1812 года) наполеоновская армия сначала маневрировала, стремясь уйти на зимние квартиры в неразорённые войной местности, а затем отступала до границ России, преследуемая русской армией, голодом и морозами.

Общие потери «Великой армии» составили не менее 150 000 человек. Растянутость коммуникаций, враждебность населения к захватчикам, нехватка продовольствия и фуража, действия партизан, болезни, дезертирство и, конечно же, постоянные сражения с русскими войсками сильно ослабили наполеоновскую армию. Разница в численности двух армий резко сократилась, а в артиллерии было даже некоторое превосходство у русских.

Пару слов о партизанах

«В военной литературе XVIII—XIX вв., реже 20 в. партизанами назывались также участники небольших подвижных, обычно кавалерийских, отрядов, выделявшихся регулярными войсками для действий в отрыве от главных сил на коммуникациях противника, по его тылам, для расстройства его линий связи, снабжения и т.п. В настоящее время такое употребление термина «Партизаны» вышло из употребления и партизанами называются только участники отрядов, создаваемых самим населением» (Переформатирование Отечественной войны 1812 года: белорусский опыт / А. Д. Гронский http://www.mil.by/upload/uf/669/669229bc110d1daa61982745dcf26c00.pdf)

В 110 километрах от Москвы, у села Бородино, Кутузов решил дать генеральное сражение.

Кутузов создал боевой порядок, достигавший в глубину 4 километра, и выделил сильные резервы. Замысел Наполеона заключался в том, чтобы, произведя отвлекающую атаку на правом фланге русской армии, нанести главный удар по её левому флангу, оттеснить русские войска в излучину Москвы-реки, окружить и разгромить их.

4 сентября (24 августа) разыгрался ожесточённый бой на передовых укреплениях у села Шевардино. К вечеру русские оставили позицию у Шевардинского редута. Но этот бой позволил Кутузову разгадать план Наполеона, выявив направление его основного удара, и получить почти два дня для подготовки укреплённых позиций.

Бородинское сражение

Рано утром 6 сентября (26 августа) завязалась великая Бородинская битва. В течение 6 часов войска под командованием Багратиона отбивали ожесточенные атаки противника на левом фланге. Во время восьмой атаки Багратион был смертельно ранен. Жестокая схватка разгорелась за центр русской позиции — батарею Раевского. Несколько раз батарея переходила из рук в руки. Рейд кавалерии Уварова и Платова во фланг французов на два часа отложил решающую атаку Наполеона на батарею; за это время Кутузов подтянул резервы к центру и на левый фланг. Ценой огромных потерь французам удалось захватить батарею Раевского и Багратионовы флеши, но убедившись в невозможности их удержать, к вечеру Наполеон приказал отвести войска к исходным рубежам. Героические действия русских войск и ополченцев на правом фланге сорвали попытки французов выйти на Московскую дорогу.

Потеряв при Бородине 58 000 человек, Наполеон не сумел добиться главного — разгрома русской армии. Но и потери русских были страшными — около 38 500 человек. Кутузов приказал отступать к Москве.

Сдача Москвы
Под Москвой Кутузов полагал дать новое сражение. Но узнав, что резервы не подготовлены, на военном совете в деревне Фили он принял тяжёлое решение — оставить Москву французам.

«С потерею Москвы не потеряна еще Россия. Первою обязанностью ставлю себе сохранить армию, сблизиться с теми войсками, которые идут на подкрепление, и самым уступлением Москвы приготовить неизбежную гибель неприятелю», — сказал Кутузов на совете в Филях.

14 (2) сентября наполеоновская армия вступила в Москву. Но город был оставлен населением. Ни продовольствия, ни отдыха французы не получили. Москва горела. Начались грабежи, пьянство. Деморализованная Бородинским сражением армия стремительно разлагалась. Тот, кто считал себя властелином мира, оказался сторожем пепелища. Дважды предлагал Наполеон мир — сначала через начальника Воспитательного дома И.В.Тутолмина, потом — через И.А.Яковлева (отца А.И.Герцена); на третий раз он направил к Кутузову специального посла.

После отступления из Москвы русская армия, совершив два перехода по Рязанской дороге, круто повернула на запад и по Калужской дороге вышла в район Тарутина. Блестяще осуществленный марш-маневр имел огромное стратегическое значение. Этим были созданы условия для подготовки контрнаступления. Русская армия надежно прикрывала от неприятеля южные губернии — Тулу с ее оружейными заводами, Брянск и Калугу с их большими продовольственными запасами. В случае необходимости армия могла преградить противнику дорогу на Петербург. Из района Тарутина было удобно обеспечивать связь с 3-ей армией и руководить действиями партизанских отрядов.

Численность находившихся в Тарутине войск составляла 120 000 человек, а вместе с полками ополчений — 240 000 человек. В результате Тарутинского маневра стратегическая обстановка изменилась в пользу русских.

«Каждый день, проведённый нами в этой позиции, был золотым днем для меня и для войск, и мы хорошо им воспользовались», — писал Кутузов.

Из Тарутина Кутузов развернул «малую войну» силами армейских партизанских отрядов. Особенно успешно действовали отряды Д.В.Давыдова, А.Н.Сеславина, А.С.Фигнера, И.С.Дорохова, Н.Д.Кудашева, И.М.Вадбольского. Кутузов стремился расширить крестьянское партизанское движение, слив его с действиями армейских отрядов. Некоторые из крестьянских отрядов насчитывали по нескольку тысяч человек. Например, отряд Герасима Курина состоял из 5 000 человек. Широко известны были отряды Ермолая Четвертакова, Федора Потапова, Василисы Кожиной.

Действия партизан наносили неприятелю большие людские и материальные потери, нарушали его связь с тылом. Только за шесть осенних недель партизаны уничтожили около 30 000 неприятельских солдат.

О «всенародности» войны

Есть мнения, что участие народа не было таким уж «всенародным». Как пишет в теме «История» на проекте TheQuestion.ru Вячеслав Бабайцев:

Один из самых крупных мифов в русской истории — это «всенародная война» населения Российской империи против Наполеона в 1812 году.

«В действительности на занятых французами территориях отношение местных жителей к Великой армии было крайне неоднозначным. Оно колебалось от приветственного восторга до откровенной ненависти».

Смелое заявление — «приветственный восторг». Посмотрим, что этот автор пишет далее об этом.

«Накануне вторжения Наполеон декларировал одну из главных целей своего похода — восстановление суверенной Польши (Речи Посполитой). В её состав планировалось включить украинские, белорусские и литовские земли, которые вошли в Российскую империю по результатам разделов Речи Посполитой в XVIII веке. Новое государство должно было стать противовесом своему восточному соседу.
Вступив в июне 1812 года в западные губернии Российской империи, французские войска встретили симпатии со стороны местного населения. Горожане торжественно встречали их с цветами и музыкой. Почти вся литовско-белорусская шляхта, рассчитывавшая на восстановление Речи Посполитой в границах 1772 года, воспринимала французов как освободителей от российского самодержавия. Католические священники, а в ряде мест и православные иерархи, также поддержали Наполеона.
Вот как описывала встречу Великой армии в Вильно городская газета «Kurjer Litewski»: «В этот день мы удостоились счастья видеть в стенах нашей столицы императора французов… великого Наполеона, во главе его непобедимой армии».
Также сообщалось: «Весь город был на улице, все окрестные горы сплошь были покрыты людьми, чающими первыми увидеть французов. Многие с этой целью полезли на крыши домов, башни церквей и колокольни. Огромные толпы побежали за ковенскую заставу, откуда ожидались французы. Всё это бежало, сталкивалось, галдело, напоминая собой в общем один громадный дом сумасшедших».

Хотим обратить внимание, что общий тон настроениям горожан задавала шляхта, рассчитывающая откусить себе кусок побольше при делёжке земель Российской империи. И далее автор сам же подтверждает:

«Беларуский историк Владимир Краснянский писал, что в Минске и уездных городах губернии повсеместно происходили «торжественные встречи французов католическим духовенством и представителями города; шумные овации толпы, вечерние иллюминации, необычное оживление, вносимое помещиками, съезжавшимися из окрестных деревень попраздновать, пообедать, поговорить о восстановленной Польше».

И далее:

«Представители знатных шляхетских фамилий добровольно оказывали материальную помощь наполеоновским войскам».

Действительно, и тут мы согласны с автором, никакого всенародного сопротивления. «Элита» спешила продаться подороже. Однако, следует помнить, что «элита», в том числе и немногочисленные городские жители — это не народ! А как реагировало большинство населения? И тут автор пишет следующее:

Отдельно стоит выделить взаимоотношения Великой армии и самого многочисленного сословия Российской империи — крестьянства. Первоначально приход французов сельские жители восприняли сдержанно и никакого сопротивления им не оказывали.
При вступлении наполеоновских войск в западные губернии среди крестьян стали активно распространяться слухи об освобождении от крепостной зависимости, отмене оброков и барщины. Но французские власти сохранили все прежние повинности, сборы с крестьян были даже увеличены. Это привело к пассивному сопротивлению сельского населения. Крестьяне отказывались вступать в торговые сделки с французами, собирать урожай на полях, поставлять наполеоновской армии продовольствие и фураж. Они сжигали собственные дома и амбары с запасами, целыми семьями уходили в леса. Начальник полиции Березинской подпрефектуры Домбровский писал: «Мне приказывают всё доставлять, а взять неоткуда… На полях много хлеба, не убранного из-за неповиновения крестьян».
В некоторых районах сельское население стало создавать во французском тылу отряды самообороны и переходить к активному сопротивлению. Против Великой армии действовали формирования крестьян деревень Староселье, Можаны, Есьманы и Клевки в Борисовском повете, Воронки в Дриссенском повете, Жарцы в Полоцком повете и других.

Возникает вопрос: А на каком же основании автор до этого писал о том, что якобы всенародность борьбы с Наполеоном — это миф? А на очень простом: автор причисляет к народу «элитариев», называя их всех вместе — «населением», «местными жителями», на коем основании и говорит о мифологичности «всенародной борьбы». Этот демагогический приём называется «смешение понятий».

Далее автор приводит примеры сопротивления крестьян не только французам, но и помещикам:

«Жители ряда сёл на Витебщине перестали подчиняться своим помещикам, занялись мародёрством и грабежом дворянских усадеб. Для защиты своих имений местной шляхте пришлось обратиться за помощью к французской администрации. Новые власти согласились помочь, поскольку для обеспечения армии провизией был необходим порядок в оккупированной сельской местности. С помощью французских войск крестьянские бунты были подавлены.

И далее автор почему-то делает на этом основании вывод:

«В целом вооружённое сопротивление сельских жителей западных губерний не носило массового характера».

Да, во-первых, сопротивлялись не все, большая часть «элиты» — «продалась» на милость победителю, во-вторых, споротивление жестоко подавлялось:

«Отдельные вспышки недовольства достаточно быстро усмирялись регулярными французскими частями. Поэтому говорить о всеобщей крестьянской партизанской войне было бы неверно».

Согласны с автором — о всеобщей, конечно, говорить неверно, поскольку «элита» принимала захватчиков с распростёртыми объятиями, а вот большинство, как выразился сам же автор «самого многочисленного сословия» — крестьянство сопротивлялось не только французам, но и предателям-помещикам. Но на невдумчивого читателя такое «смешение понятий» может оказать серьёзный психологический эффект, поскольку автор, говоря в целом правдивые вещи, так смещает акценты, что может сложиться впечатление, будто бы и не было сопротивления на территории Беларуси (а именно на это направлена вся статья) вовсе, а если и было, то малозначимое.

Далее автор пытается показать, что сопротивление и на территории России не всенародным, хотя тут французы столкнулись с новыми напастями.

«18 августа 1812 года после тяжёлых трёхдневных боёв Великая армия заняла Смоленск. Обстановка здесь резко контрастировала с торжественным приёмом в бывших польских землях. Город, который оставили почти все жители, был разрушен и объят пламенем, а его улицы завалены трупами и брошенными ранеными. Французский офицер виконт Луи Гийом де Пюибюск писал: «Мёртвые тела складывают в кучу, тут же, подле умирающих, на дворах и в садах; нет ни заступов, ни рук, чтобы зарыть их в землю. Они начали уже гнить; нестерпимая вонь на всех улицах, она ещё более увеличивается от городских рвов, где до сих пор навалены большие кучи мёртвых тел, а также множество мёртвых лошадей покрывают улицы и окрестности города. Все эти мерзости, при довольно жаркой погоде, сделали Смоленск самым несносным местом на земном шаре».

Далее автор отмечает:

Вместе с тем в истории оккупации Смоленщины Великой армией известны эпизоды, когда оказавшиеся в плену русские военнослужащие добровольно помогали наполеоновской администрации. Такие случаи были немногочисленны, но они имели место.

Ясно, что в любой войне есть герои, а есть предатели.

«По мере продвижения французских войск на восток активизировалось сопротивление сельского населения. Бежавшие из плена русские военнослужащие и добровольцы из числа местных жителей брали на себя инициативу по организации отрядов самообороны. Крестьянские формирования выслеживали отдельные вражеские партии и отряды, уничтожали французских фуражиров и мародёров. Генерал-майор Бенкендорф писал: «Помещики и исправники вооружили крестьян и начали… действовать против общего врага. Не повторялось более явлений, происходивших в Белоруссии».

Приведение именно такой цитаты генерал-майора Бенкендорфа направлено, на наш взгляд, на выставление белорусов предателями и через это — размежевания с русскими, среди которых «такие случаи были немногочисленны».

Вывод о всенародности войны

Автором используется тот же приём, что когда-то использовал Виктор Суворов: факты вроде бы истинные, но последовательность их подачи — выражает определённую концепцию исторического процесса: одни факты подсвечены, другие — затенены. Вся статья направлена на главный её вывод о том, что война не была всенародной:

«Как можно видеть, отнюдь не все жители занятых французами территорий видели в них врагов. Особенно это заметно на примере западных губерний, где национальное дворянство, горожане и часть духовенства, надеявшиеся на восстановление независимости Речи Посполитой, охотно поддержали Наполеона. Крестьяне в этих регионах также далеко не везде встречали Великую армию с вилами и рогатинами.

Автор признаёт, что:

«Дубина народной войны» в полной мере поднялась лишь после падения Смоленска.

И тут же делает оговорку:

Однако даже в областях Центральной России часть сельского населения смотрела на Наполеона как на избавителя от крепостной зависимости. Крестьянский вопрос имел большое значение для французской администрации.

И мы согласны с ним — да, действительно, сопротивление было не всенародным — большая часть «элит», надеявшихся откусить кусочек побольше, стремилась продаться, да и среди крестьянского населения были предатели, как при любой другой войне, любом другом обществе. Автор в конце статьи делает следующее заключение:

Вероятно, если бы Наполеон решился на отмену крепостного права, то мог бы рассчитывать на коренной перелом в войне с Россией. Но французский император предпочёл не рисковать.

В стремлении показать «невсенародность» сопротивления, автор указывает на очень интересный исторический процесс, который может быть и сам не осознаёт.

Стоит задаться вопросом:

«Действительно ли, если бы Наполеон реально отменил крепостное право для крестьянства Российской Империи, то он бы победил бы Александра?»

Нам думается, что — да. Крепостное право — один из тормозов развития нашей цивилизации. И до «элит» это дошло довольно поздно (его отменили только в 1861 году), хотя ещё при Николае I разрабатывался комплекс документов, отменяющий этот рецидив рабовладельческой системы. А вот в народной среде отношение к этому издавна было негативное, что выражается исторически в череде бунтов, направленных в подавляющем большинстве случаев — против помещиков, являющихся представителям крепостной системы на местах.

И Наполеон мог бы, действительно, изменить ход войны, если бы отменил его, но Императора Франции остановила корпоративная солидарность с «элитариями» нашей страны, хотя автор написал об этом так:

«…французский император не решился на реализацию своих замыслов, боясь крупного социального взрыва на занятых его войсками территориях. Наполеон говорил: «Я мог бы поднять против неё большую часть её собственного населения, провозгласив освобождение рабов… Но когда я узнал грубость нравов этого многочисленного класса русского народа, я отказался от этой меры, которая обрекла бы множество семейств на смерть, разграбление и самые страшные муки».

Есть тут другой аспект, о котором Наполеон стыдливо умолчал, аргументируя своё решение «заботой о людях». Если бы он отменил крепостное право, то сразу же растерял лояльность всех «элит», в том числе и европейских. «Свои» (в смысле представители того же сословия) бы не поняли таких жестов.

Конец «Великой армии»

19 (7) октября французы выступили из Москвы к Тарутину, надеясь застать врасплох Кутузова, нанести ему поражение и пробиться к Калуге. Древняя столица России была сожжена и разграблена. Французы попытались взорвать Кремль, но по счастью разрушения оказались не слишком велики. Новые планы Наполеона снова были разрушены. Партизанский отряд Сеславина обнаружил наполеоновскую армию у села Фоминское и передал сведения об этом в штаб Кутузова. Русская армия выступила из Тарутинского лагеря и двинулась навстречу французам. 24 (12) октября произошло ожесточённое сражение передовых частей обеих армий за Малоярославец. Город 8 раз переходил из рук в руки. И хотя в конце концов французы овладели городом, надежду пробиться к Калуге Наполеону пришлось оставить: подошедшие основные силы русской армии заняли сильные позиции под Малоярославцем. Наполеон дал приказ начать отступление на Можайск и далее на разорённую войной старую Смоленскую дорогу.

Окончательно вырвав из рук противника стратегическую инициативу, Кутузов развернул общее контрнаступление. Оно носило активный характер и ставило своей целью, сохраняя армию, не просто изгнать, но полностью уничтожить неприятеля. Огромную роль в преследовании французов играли армейские и крестьянские партизанские отряды, а также мобильные казацкие части атамана Платова.

В боях под Вязьмой и Дорогобужем бегущий на запад противник потерял около 13 000 человек убитыми, ранеными и пленными. В бою под Ляховом партизаны окружили и заставили сдаться целую неприятельскую дивизию во главе с генералом Ожеро. Оставляя Москву, Наполеон располагал армией в 107 000 человек. В Смоленск ему удалось привести всего лишь около 60 000 человек, считая с пополнением.

В середине ноября русские войска окружили наполеоновскую армию у реки Березины. Однако из-за несогласованности действий русских корпусов Наполеону удалось переправиться через Березину у деревни Студянки. Впрочем, на западный берег перешло лишь около 9 000 человек. Остальные или погибли, или были взяты в плен. После Березины Наполеон бежал в Париж. На вопрос «В каком положении находится армия?» он ответил:

«Армии больше нет».

28 ноября по старому стилю русские войска заняли Вильно. 2 декабря у Ковно через Неман переправились около 1000 неприятельских солдат. Это были последние остатки главных сил Наполеона. Всего из 600-тысячной «Великой армии» спаслось бегством около 30 000 человек. Война, как писал Кутузов, «окончилась за полным истреблением неприятеля».

«Как бы критики ни отзывались об отдельных моментах преследования, надо приписать энергии, с которой велось это преследование, то обстоятельство, что французская армия оказалась совершенно уничтоженной, а большего результата себе и представить нельзя», — писал немецкий военный теоретик и историк Карл Клаузевиц

В результате разгрома наполеоновской армии в России, в Европе активизировалось национально-освободительное движение. Патриотический подъём 1812 года оказал огромное влияние на рост самосознания народов России.

Заключение

Война закончилась почти полным уничтожением наполеоновской армии, освобождением территории России и переносом военных действий на земли Варшавского герцогства и Германии в 1813 году (см. Война Шестой коалиции). Среди причин поражения армии Наполеона российский историк Н. Троицкий называет всенародное участие в войне и героизм русской армии, неготовность французской армии к боевым действиям на больших пространствах и в природно-климатических условиях России, полководческие дарования русского главнокомандующего М. И. Кутузова и других генералов.

Материалы:

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1812 ГОДА
http://www.notabene.ru/history/1812.html

Какие общепринятые представления об истории России на самом деле являются мифами?
https://thequestion.ru/questions/149874/kakie-obsheprinyatye-predstavleniya-ob-istorii-rossii-na-samom-dele-yavlyayutsya-mifami