9 января 1905 — провокация, ставшая историей

Среди ярлыков, приклеенных к русской истории в XX столетии, едва ли не самыми абсурдными были мифологемы о добром дедушке Ленине и о царе Николае Кровавом, хотя все были хороши, по-своему.

Одним из ярчайших эпизодов формирования этой мифологемы был миф про «Кровавое воскресенье».

9 января 1905 года (22 января по новому стилю) — день расстрела царскими войсками якобы мирного шествия питерских рабочих с петицией к царю, хотя в действительности первыми начали стрелять в военных провокаторы, находящиеся среди демонстрантов, прикрываясь «живым щитом» из рабочих для создания очередной провокации и народного волнения. Это событие стало началом революции 1905 — 1907 годов.

Остановимся на этом эпизоде более подробно.

В 1905 году для России как на Западе, так и внутренней либеральной оппозицией, готовилась первая «цветная» революция, которая вылилась в дальнейшем в гражданскую войну.

Заказчиками её были американские еврейские банкиры, Англия, Япония и собственно Америка.

При этом стоит отметить то обстоятельство, что царская Россия, будучи достаточно сильной в военном и экономическом отношении державой, была абсолютно не готова к борьбе с внутренними мятежами.

Хотя Российскую империю либералы и коммунисты называли полицейским государством, на деле всё было не так. «Передовая» интеллигенция мечтала о западной демократии без полиции, хотя в западных странах полицейский аппарат был куда мощнее, чем в нелюбимой либералами «тюрьме народов».

«На всю Российскую империю было всего 10.000 жандармов. В республиканской Франции, уступавшей России населением в четыре раза, было 36.000 жандармов. Они были обличены такой властью, которая никогда и не снилась нашей полиции». (А.А. Керсновский «История русской армии»).

В самый разгар русско-японской войны 1904 — 1905 годов, когда стало ясно, что Россия одолеет Японию, опять-таки при поддержке иностранных государств, была развязана кровавая всероссийская смута 1905 — 1907 годов.

9 января 1905 года в Санкт-Петербурге произошло событие известное в истории как «Кровавое Воскресенье». Это событие являлось хорошо спланированной и продуманной провокацией. 9-е января является «бабушкой» всех «цветных» революций.

Миф о «Кровавом воскресенье» — парадигма буржуазно-масонского миропорядка

В тот январский день на улицы столицы Российской Империи вышли многотысячные толпы. Их движение к Зимнему дворцу было остановлено войсками. Стреляли боевыми патронами и были жертвы. С этим трагическим событием ничего общего не имеет в тот же день родившийся миф о «Кровавом воскресенье», миф, «убойная сила» которого многократно превзошла огневую мощь стрелявшей в тот день императорской гвардии.

Этот миф, насквозь лживый, стал для русской истории одним из самых разрушительных. В отличие от иностранцев и инородцев мы, русские, не привыкли слушать о себе красивые сказки. Наш патриотизм с детства закаляется под назойливый галдёж о «татарском иге», «русском варварстве», «российской отсталости», «вековечном русском рабстве» и «тюрьме народов». Сфабрикованная из всей этой лжи и пошлости антирусская мифология в годы царствования императора Николая Второго прочно утвердилась в качестве идейного оружия буржуазно-масонского мирового порядка.

«Порядок» этот провозгласил тогда же так называемые общечеловеческие ценности, которые в самой России завладели умами и сердцами либералов из среды дворянства и быстро растущей как новая общественная сила разночинной интеллигенции. Это тормозило построение в России развитого гражданского общества, которое отнюдь не было несовместимо с православно-монархической государственностью, претендующей на самодержавие, как самостоятельность власти от глобальной концептуальной власти.

Однако именно она, эта государственность, была для «образованных классов» России предметом ненависти — ведь идеалом для них была повсюду утвердившаяся на Западе парламентская демократия, и принципиальная «невписываемость» России в «новый мировой порядок» была для них лишь следствием пресловутой «российской отсталости».

Кто они — внутренние «бесы» Российской империи

При внешнем могуществе Российской Империи её положение было трагично. Силы антигосударственные, антиправославные и антинародные осаждали её извне и изнутри. В тело России вошли бесы. Призраки революции стремились воплотиться, ради чего им нужна была живая плоть и кровь, нужна толпа, которую можно использовать, как таран, в борьбе за власть. С незапамятных времён в истории демагог шёл перед толпой к своим целям (как правило, толпе неведомым). В России эту тактику «диалога с властью с позиции силы» впервые пытались применить декабристы, используя в качестве «массовки» обманутых ими солдат.

В 1862 году явилась на свет сочинённая Чернышевским прокламация «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон», грубая и примитивная провокация. Тогда никто не мог бы поверить, что этот бред станет для России предвестием исторической катастрофы. Автор прокламации вскоре был обезврежен, но «доброжелатели» к народу пришли и с тех пор в покое народ не оставляли. Первые попытки их «хождения в народ» не имели успеха: крестьяне их вязали и сдавали в полицию. Но тем временем шло раскрестьянивание деревенской бедноты, и это было «доброжелателям» на руку. Быстро росла армия российского пролетариата, и для «доброжелателей» она стала желанной добычей.

При первых ростках рабочего движения в России Ф.М. Достоевский зорко подметил, по какому сценарию станет оно развиваться. В его романе «Бесы» «бунтуют шпигулинские» (аналогично было и на Путиловском заводе), т. е. работники местной фабрики, «доведённые до крайности» хозяевами; они столпились и ждут, что «начальство разберётся». Но за их спинами шныряют бесовские тени «доброжелателей». А уж они-то знают, что выигрыш им обеспечен при любом исходе. Пойдёт власть трудящимся навстречу — проявит слабость, а значит, уронит свой авторитет.

«Не дадим им передышки, товарищи! Не остановимся на достигнутом, ужесточайте требования!» Займёт ли власть жёсткую позицию, станет наводить порядок -— «Выше знамя святой ненависти! Позор и проклятье палачам!»

К началу XX века бурный рост капитализма сделал рабочее движение одним из главнейших факторов внутрироссийской жизни. Экономическая борьба рабочих и государственное развитие фабрично-заводского законодательства вели совместное наступление на произвол работодателей. Контролируя этот процесс, государство пыталось сдерживать опасный для страны процесс радикализации растущего рабочего движения. Но в борьбе с революцией за толпу оно потерпело сокрушительное поражение. В первую очередь, потому, что власть отвернулась от народа, ещё при царе Александре III, подписавшем «указ о кухаркиных детях», который отсекал огромные массы талантливых людей от возможности реализовать свой потенциал, став грамотными. Это главная трагедия Российской Империи, проигравшей войну «за учебной партой» Японии, давшей во время Реставрации Мейдзи в 1863 году возможность получать образованию любому желающему. 

Роль же главной провокации здесь принадлежит событию, которое навсегда осталось в истории как «Кровавое воскресенье».

Как готовилась провокация

В январе 1904 года началась война России с Японией. На первых порах эта война, идущая на далёкой периферии Империи, на внутреннее положение России никак не влияла, тем более что экономика сохраняла обычную стабильность. Но едва лишь Россия начала терпеть неудачи, в обществе обнаружился к войне живейший интерес. Жадно ждали либералы новых поражений и посылали японскому императору поздравительные телеграммы. Радостно было вместе с «прогрессивным человечество» ненавидеть Россию! Ненависть к Отечеству приобрела такой размах, что в Японии стали относиться к российским либералам и революционерам как к своей «пятой колонне». В источниках их финансирования появился «японский след».

Расшатывая государство, ненавистники России пытались вызвать революционную ситуацию. На всё более дерзкие и кровавые дела шли эсеры-террористы, к концу 1904 года в столице развернулось забастовочное движение.

Тогда же в столице революционерами готовилась акция, которой суждено было стать «Кровавым воскресеньем». Акция была задумана лишь на том основании, что в столице был человек, способный её организовать и возглавить — священник Георгий Гапон (!), и надо признать, что это обстоятельство было использовано с блеском. Кто мог бы повести за собой невиданную дотоле толпу питерских рабочих, в большинстве вчерашних крестьян, как не любимый ими священник? И женщины, и старики готовы были идти за «батюшкой», умножая собою массовость шествия.

Священник Гапон и «Собрание русских фабричных рабочих Санкт-Петербурга»

Открытие Коломенского отдела «Собрания фабрично-заводских рабочих». В центре — священник Георгий Гапон с градоначальником Иваном Фуллоном

«Собрание русских фабричных рабочих Санкт-Петербурга» было организовано согласно планам начальника Московского охранного отделения С. В. Зубатова.

Зубатов предложил создать рабочие союзы, тайно контролируемые полицией и властью. Эти союзы должны были организовывать забастовки и стачки, тем самым выяснять нужды рабочих, являться выразителями интересов рабочих, вместе с ними разрешать все законные требования и отсекать от рабочего движения подстрекателей и революционеров. Во главе союза рабочих был поставлен священник Г. А. Гапон.

К 1905 году «Собрание» насчитывало в столице и её окрестностях 11 отделов и около 20 тыс. членов. Факт живейшего участия властей в учреждении этой рабочей организации выявляет ещё одну ложь — о бесправном положении рабочих.

Именно из рук царской России получили рабочие долгожданную свободу собраний и взаимопомощи, возможность организации досуга и самообразования. При отделениях «Собрания» организовывались библиотеки и бесплатные лектории.

Руководство «Собрания» успешно защищало права своих членов, отменяло незаконные штрафы и решения об увольнении.

Осенью 1904 года у «Собрания» появился запасной капитал, при его отделениях были открыты потребительские лавки и чайные. Возникла мысль о широкой системе кооперации и дешёвых рабочих мастерских. Был выдвинут проект специального рабочего банка. Рабочие-члены «Собрания» ответили властям полной лояльностью.

Это обстоятельство и решили использовать революционные провокаторы. Заверяя полицейских чиновников в преданности Царю, лидер «Собрания», священник церкви петербургской пересыльной тюрьмы Г.А. Гапон, возмечтавший стать народным вождём, начал в сотрудничестве с революционерами исподволь вести противоправительственную пропаганду и агитацию.

В «Собрании» руководство было фактически захвачено революционерами, о чём не ведали рядовые участники «Собрания». Гапон был вынужден лавировать между противоборствующими силами, пытаясь «стоять над схваткой». Рабочие окружили его любовью и доверием, рос его авторитет, росла и численность «Собрания», но, вовлечённый в провокации и политические игры, священник совершил измену своему пастырскому служению.

В конце 1904 года либеральная интеллигенция активизировалась, требуя от власти решительных либеральных реформ, а в начале января 1905 года Петербург охватывает забастовка. Тогда же радикальное окружение Гапона «вбрасывает» в рабочие массы идею о подаче царю петиции о народных нуждах. Подача этой петиции Государю будет организована как массовое шествие к Зимнему дворцу, которое возглавит любимый народом священник Георгий. Петиция на первый взгляд может показаться документом странным, она написана как будто разными авторами: смиренно-верноподданнический тон обращения к Государю сочетается с предельной радикальностью требований — вплоть до созыва учредительного собрания. Иными словами, от законной власти требовали самоупразднения. Текст петиции в народе не распространяли.

Гапон знал, с какой целью поднимают массовое шествие к дворцу его «друзья»; он метался, понимая, во что он вовлечён, но выхода не находил и, продолжая изображать собою народного вождя, до последнего момента уверял толпу (и себя самого), что кровопролития не будет. Накануне шествия царь уехал из столицы, но остановить растревоженную стихию никто не пытался. Дело шло к развязке. Толпа стремилась к Зимнему, а власти были настроены решительно, понимая, что «взятие Зимнего» стало бы серьёзнейшей заявкой на победу врагов Царя и Российского государства.

Необходимо также отметить, что уже за два года до событий 9 января 1905 года Гапон находился в тесных контактах с руководством террористической группировки, известной в истории под названием «партии социалистов-революционеров» (эсеров).

Гапон был дружен со многими из эсеров, в первую очередь со своим будущим убийцей П. М. Рутенбергом.

К началу 1905 года Гапон, вольно или невольно, был игрушкой в эсеровских руках. Тесные контакты Гапона с эсерами были известны полиции, но они не вызывали там тревоги, так как Гапон считался подконтрольным Охранному отделению.

В марте 1904 года вся власть в руководстве «Собрания» переходит в руки так называемой «тайной пятерки» во главе с Гапоном. Эта «тайная пятерка» имела непосредственные контакты с эсеровским руководством и ставила своей целью подготовить и осуществить крупнейшую провокацию.

С самого начала Гапон и его соратники стремились обмануть рабочих, чтобы использовать их для организации провокации.

Но любая революция требует средств. Кто же спонсировал события 9 января 1905 года?

Буржуазно-масонские спонсоры революции

Летом 1905 года русской разведке стало известно о прошедшей в Женеве межпартийной конференции эсеров и финских радикалов. На ней было принято решение об организации вооружённого восстания в Санкт-Петербурге. Ставка делалась на фигуру так называемого попа Гапона и его популярность среди рабочих Петербурга.

Мирных манифестаций не планировалось. Шла работа по доставке в Россию больших партий оружия.

К этой задаче активно подключился японский разведчик полковник Акаси. Японский генштаб изо всех сил торопил революционеров.

«Работайте энергично. Найдите способ отправки. Надо кончать в скором времени» (Полковник Акаси)

Бывший военный атташе в Петербурге, перебравшийся после начала войны в Стокгольм и возглавивший японскую шпионскую сеть в Западной Европе, полковник Матоир Акаши в июле 1904 года через террористку Веру Засулич установил контакт с находящимися в эмиграции Лениным и Плехановым.

«Мы готовы, — говорил революционерам Акаши, — помогать вам материально на приобретение оружия, но самое главное, чтобы движению не давать остывать и вносить, таким образом, в русское общество элемент постоянного возбуждения протеста против правительства».

На своих встречах с ненавистниками исторической России японский шпион настаивал на организации вооружённых повстанческих отрядов численностью до 100 тыс. боевиков. Для покупки оружия через Акаши и его людей революционеры получили 750 тыс. иен.

Агенты японского резидента тоже не оставались в накладе. Так, только один из них, Георгий Деканозов, на одни только путевые расходы получил 125 тыс. франков.

Одним из главных агентов Акаши был финский революционер Конни Циллиакус. Именно через него японские деньги распределялись между революционными партиями.

Среди его бумаг, обнаруженных русской разведкой, был найден документ с перечислением количества оружия, переданного революционным партиям:

8 тыс. винтовок — финским националистам, 5 тыс. винтовок — грузинским националистам, тысяча — эсерам, 8 тыс. — другим социалистическим партиям и ещё 500 карабин-маузеров — для раздачи между финскими националистами и эсерами.

На японские же деньги под руководством Циллиакуса в Великом Княжестве Финляндском были построены два подпольных завода, выпустившие тысячи бомб.

Английский журналист Диллон — определённый враг России — писал в своей книге «Закат России»:

«Японцы раздавали деньги русским революционерам известных оттенков, и на это были затрачены значительные суммы. Я должен сказать, что это бесспорный факт».

Помимо японцев, субсидировали антирусскую революцию и американские миллионеры, передавшие на подрывную работу в России многие миллионы долларов. Особо отличился здесь некий Якоб Шифф — владелец банкирского дома «Кун, Лееб и Ко » в Нью-Йорке.

Общая сумма иностранных денег, направленных «на революцию» в России, составила не менее 50 млн. долларов. Огромная по тем временам сумма.

Примечательно, что революционеры даже и не пытались скрывать то, что так называемая «первая русская революция» делалась на иностранные деньги.

Небезызвестный руководитель боевой организации, эсер Борис Савинков писал в своих воспоминаниях (1917 год):

«Член финской партии активного сопротивления, Конни Циллиакус, сообщил центральному комитету (эсеровской партии — прим. авт.), что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков, причем, американцы ставят условием, чтобы эти деньги пошли на вооружение народа и распределены между всеми революционными партиями. ЦК принял эту сумму, вычтя 100 000 франков на боевую организацию».

В 1905 году русской разведке удалось достать стенограмму встречи 5 американских миллиардеров. На этой встрече было решено поддерживать русскую революцию.

Деньги были даны Исааком Мортимером, Шустером, Руном, Леви и Якобом Шиффом.

Николай Второй попытался договориться с американским банковским капиталом о прекращении финансирования русских революционеров.

По поручению царя Сергей Витте, используя свои связи в еврейской среде, вышел на председателя американского еврейского комитета Якоба Шиффа. Но на предложение отказаться от поддержки революции Шифф ответил категорическим отказом:

«Дело зашло слишком далеко, и вообще, о мире с Романовыми не может быть и речи» (из работы Элизабет Хереш «Николай II»).

«Образованное общество» со своей стороны с каким-то патологическим злорадством жаждало поражения России.

«Общей тайной молитвой, — писал живший во время войны в Петербурге немецкий журналист Г. Ганц, — не только либералов, но умеренных консерваторов в то время было — «Боже, помоги нам быть разбитыми».

Поэтому когда мы слышим из уст наследников этих предателей, что революция была вызвана оскорбленным военными поражениями патриотическим чувством, мы говорим — ложь!

Именно с началом войны они взяли курс на революцию.

Именно в эти тяжелые для нашей Родины дни для создания местных организаций проводится учредительный съезд пресловутого «Союза освобождения», на котором присутствовали 105 делегатов, представлявших 33 губернии, среди них 32 председателя губернских управ, 7 губернских представителей дворянства.

На обсуждение съезда выносится вопрос «Об общих условиях государственной жизни и желательных в ней изменениях». За создание выборного законодательного представительства голосует 71 человек, а законосовещательного — лишь 27.

Тогда же провозглашается право наций на самоопределение. Иными словами, ставится задача ликвидации самодержавия и расчленения России.

Одновременно с «Союзом освобождения» создаётся и другая нелегальная организация — «Союз земцев-конституционалистов», — также ставившая своей целью ниспровержение существующего строя.

Итак, в 1905 году для России готовилась «первая революция». Заказчиками её были американские еврейские банкиры, Англия, Япония и собственно Америка. Цель революции была локальной — поражение России в войне с Японией, и втягивание нас в союз с Англией, который и был заключен в 1907 году, а также — оттащить, растащить Берлин и Москву по разным союзам.

Разведки на ту «революцию» начала ХХ века работали следующие: британская и японская. После того, как все получилось по их плану, начался второй этап. Организация мировой войны, где Россия должна была быть противопоставлена Германии. Но это уже другая история. Это уже 1914 год, как предтеча 1917-го…

Прошло более 100 лет, но как видим, заказчики организации протестных выступлений против действующей власти почти что те же, как и сами политтехнологии. Снова, как мы видим, история повторяется: уже тогда отрабатывалась и нынешняя схема «революционных Майданов», направленных на свержение неугодных Западным заправилам режимов: зарубежные деньги революционерам, инструкторы из США…

Ход событий 9 января 1905 года

Утром 9 января 1905 года собравшиеся на рабочих окраинах Петербурга в многолюдные колонны начали своё движение к центру города. Их общая численность достигала 300 тысяч человек. В колоннах шли вооружённые боевики, но возглавляли шествие люди, несущие хоругви, иконы и портреты Государя. Подходы к центру преграждали войска и полиция, предлагая толпе разойтись.

Гапон у Нарвских ворот призывал толпу к столкновению с войсками:

«Свобода или смерть!»

И лишь случайно не погиб, когда раздались залпы.

Крестные ходы вступили на площадь перед Зимним Дворцом. Выстроенные для порядка казаки сняли шапки перед святыми иконами. Люди собрались в назначенном месте в назначенный час и ждали, когда на встречу к ним выйдет Царь. Пели молитвы, всех переполняла радость. Всё говорило о том, что «народ пришёл поклониться своему Царю».

Но проходило время и Государь не появлялся. В толпе стала расти напряжённость и волнение, — провокаторы ликовали. Неожиданно мятежники из чердаков домов и подворотен и других укрытий начали стрелять по жандармам. Жандармы открыли ответный огонь. Среди толпы возникла паника и давка.

Идущие на «взятие Зимнего» толпы были разогнаны.

Погибло около 120 человек, ранено было около 300. Немедленно на весь мир был поднят крик о многотысячных жертвах «кровавого царского режима», раздались призывы к его немедленному свержению, и эти призывы имели успех. Враги Царя и русского государства, выдававшие себя за его «доброжелателей», извлекли из трагедии 9 января 1905 года максимальный пропагандистский эффект.

Отец Георгий Гапон верил в свою миссию (вопрос:какую?), и, шагая во главе шествия, он мог погибнуть, но уйти живым из-под выстрелов ему помог эсер П. Рутенберг, приставленный к нему «комиссаром» от революционеров. Ясно, что Рутенберг и его друзья знали о связях Гапона с Департаментом полиции. Будь его репутация безупречна, его, очевидно, тогда пристрелили бы под залпами, чтобы понести в толпу его образ в ореоле героя и мученика.

Возможность разрушения этого образа властями и послужила причиной спасения Гапона в тот день, но уже в 1906 году он был казнён как провокатор «в своём кругу» под руководством всё того же Рутенберга.

Возникает вполне закономерный вопрос: почему же царь Николай II, власти тогдашней России не смогли предугадать развитие событий?

Ответ таков:была несогласованность во властных кругах и неинформированность Царя. Чем она была вызвана — предательством, недоработкой, — так и осталось белым пятном в российской истории. Есть версия, что Николай Второй не отдавал приказа расстреливать демонстрацию рабочих, что  означает, что в кругу его придворных были те, кто работал на революцию, что в дальнейшем показала история февральской революции 1917 года.

Государя глубоко потрясла весть о «кровавом воскресенье». Своё отношение к событиям он выразил в таких словах:

«Знаю, что нелегка жизнь рабочего! Многое надо улучшить и упорядочить… Но мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах — преступно».

Он распорядился выделить 50 000 рублей на пособия семьям пострадавших 9 января 1905 года, а также созвать комиссию для выяснения нужд рабочих.

Как подавлялись протестные выступления

Первыми жертвами Кровавого воскресенья стали представители правоохранительных органов: один полицейский убит, один — тяжело ранен. Стреляли из толпы мирных демонстрантов, идущих с хоругвями и иконами, эсеровские боевики, взявшие на себя охранные функции манифестантов. Даже после этого войска и полиция медлят, не стреляют, надеясь разрешить ситуацию мирно. Организаторы демонстрантов использовали это в свою пользу, распаляя толпу и распуская слухи, что патроны у солдат холостые.

Лишь после того, как митингующие, невзирая на предупреждения представителей власти, приблизились на опасно близкое расстояние, командовавший двумя ротами 93-го Иркутского пехотного полка капитан фон Гейн отдал приказ открыть огонь на поражение.

Провокация века удалась. Толпа, не знавшая всю правду, с подачи левой прессы и агитаторов, мгновенно разнесших новость, уяснила, что царь расстрелял мирную демонстрацию рабочих. Скрывшийся при первых выстрелах Гапон, ликвидированный впоследствии эсерами, стоявшими за спиной этого незадачливого самозванца, витийствовал уже на следующий день:

«У нас больше нет царя! Неповинная кровь легла между ним и народом. Да здравствует же начало очередной борьбы за свободу! Солдатам и офицерам, убивавшим своих невинных братьев, их жен и детей, и всем угнетателям народа моё пастырское проклятие…»

Историк Петр Валентинович Мультатули так оценивает эти события:

«9 января продемонстрировало отсутствие должного чувства ответственности у высших государственных лиц… Они вели себя не как верноподданные, а как боящиеся ответственности чиновники. Отсутствие единой воли у власти придало революционерам дополнительные силы, ещё более убедило их в возможности успешной борьбы».

После этого революционные выступления прокатились по всей стране.

Бесчинства и дальнейшее кровопролитие в столице были вскоре прекращены. Этого добился человек, принявший непопулярное, но единственно верное решение. Им стал назначенный царём на должность генерал-губернатора Петербурга генерал Дмитрий Федорович Трепов, который издал знаменитый приказ:

«Патронов не жалеть! Холостыми не стрелять».

Понимая, что не только рискует головой, но и обрекает своё имя на бесславие, он прокомментировал своё решение генералу Александру Александровичу Мосолову так:

«Иначе поступить по совести не могу. Войск перестали бояться, и они стали киснуть. Завтра же, вероятно, придётся стрелять. А до сих пор я крови не проливал…»

Почувствовав, что нерешительность и игра в либерализм во власти закончились, организаторы восстания начали сворачивать активные действия. Революция в Петрограде захлебнулась не в крови, а в решимости сильной личности, готовой, не считаясь ни с чем, исполнять свой долг перед Родиной и государем. Удивительно, но в действительности «кровавый Трепов» навёл порядок без единого выстрела, руководствуясь лишь своими широкими полномочиями.

Вот как, например, действовал командир батальона гвардейского Семёновского полка полковник Николай Карлович Риман. Захватив на территории подмосковного люберецкого тормозного завода 25 человек с оружием, он не стал передавать их в руки судей, которые чаще всего оправдывали революционеров «за недостаточностью улик». Опросив местных жителей, которые подтвердили, что задержанные терроризировали их, отбирая имущество, а также стреляли в войска, полковник провёл импровизированный суд из выборных крестьян. В результате 13 наиболее активных и жестоких боевиков были приговорены к расстрелу. Приговор был приведён в исполнение на месте. Эта новость буквально парализовала не получавших до этого симметричного и организованного отпора революционеров. Бунт быстро пошёл на спад, дружинники-боевики начали разбегаться и прятаться.

В 1910 году присяжный поверенный Лисицын возбудил в отношении Римана уголовное дело за незаконную расправу. Оно получило ход и грозило обернуться для верного государева слуги тяжёлыми последствиями. Прекратил его своей властью лично император, написавший на материалах дела резолюцию:

«Если бы все военные начальники действовали по примеру Римана, то Россия не пережила бы тяжкой и постыдной годины шесть лет тому назад».

Были ли сделаны выводы из данных событий?

Тем не менее, несмотря на подавление протестного выступления, революционеры-террористы и либералы продолжали призывать к борьбе и свержению Царя, а власть, хоть и с опозданием, но пыталась найти какой-то выход из данных событий.

«Сразу же после 9 января поп Гапон назвал царя «зверем» и призвал к вооружённой борьбе против власти, и как православный священник благословил на это русских людей. Именно из его уст прозвучали слова о свержении монархии и провозглашении Временного правительства»,

— говорит доктор исторических наук Александр Островский. И тогда после этих событий было принято решение, чтобы царь лично принял депутацию рабочих, выступил перед ними с краткой речью и обозначил свою позицию.

Понятно, что формирование депутации происходило под руководством полиции. Николай Второй принял эту специально подобранную депутацию 19 января (1 февраля) и заявил ей:

«Вы дали себя вовлечь в заблуждение и обман изменниками и врагами нашей Родины. Стачки и мятежные сборища только возбуждают толпу к таким беспорядкам, которые заставляли и всегда будут заставлять власти прибегать к военной силе, а это неизбежно вызывает и неповинные жертвы. Знаю, что нелегка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить… Но мятежною толпою заявлять мне о своих нуждах — преступно».

Если этот шаг имел какие-то имиджевые последствия для монарха, то вряд ли они в тот момент оказались позитивными.

Уже события, предшествовавшие «Кровавому воскресенью», а ещё больше — последующие, показали: власть проигрывала своим противникам, в первую очередь, войну информационную!

Средства агитации и пропаганды были тогда почти исключительно печатными, до вхождения в быт недавно изобретённого радио было ещё далеко. И почти вся пресса была в руках либерально и радикально настроенных кругов! Но события 1905 года не побудили правящие сферы приступить к созданию мощных официозных СМИ. Печать продолжала по старинке считаться делом исключительно частной инициативы. Разрушительной пропаганде власть не пыталась противопоставить свою. Она действовала словом увещания, угрозами и оружием — в зависимости от степени опасности для неё самой. Но ни разу не попыталась сама перехватить инициативу в информационной войне.

Недооценка роли политических технологий стала острой болезнью последних лет российской монархии. Этому можно найти объяснения и даже какие-то моральные оправдания: мол, царь — не партийный кандидат в президенты, ему неуместно было использовать для удержания власти те приёмы, которые употребляют для захвата власти посредством выборов. Но ясно и то, что правящие сферы империи оказались совершенно беспомощными перед новыми угрозами, возникавшими перед существовавшим строем, и даже не хотели до конца их понять и осознать. «Красное колесо» революции ускоряло свой бег…

Послесловие

Сколько мы видели в последние годы и видим сегодня подобных «революций»! Сколько мы видим во главе толп, штурмующих власть, людей, подобных Гапону, вознесённых наверх волной, не ими поднятой и не ими направленной! Если даже такой «вождь», опутанный сетью долгов, обязательств и компромата, не понимает, кем и ради чего он поднят из ничтожества, такое понимание неизбежно придёт, когда таинственный «хозяин» предъявит права на его душу, а затем неотвратимо придёт и Божья кара. Есть ли здесь вина толпы? Приходится признать, что есть. Толпари не хотят думать, а хотят быстрых и простых решений, считая, что их стадно-стайное поведение на шествиях, маршах, митингах достаточная плата за изменения в их жизни. Это никогда не было так, никогда толпа не получала вожделенного. Только упорный труд над собой может улучшить окружающую жизнь, что ясно показала, проведённая большевиками программа «Ликвидации безграмотности».

Стрельба по толпе и в стоящих в оцеплении солдат — как нам сегодня это знакомо. Украинский майдан, «цветные революции», события 91-го в Прибалтике, где тоже фигурировали некие «снайперы». Рецепт один и тот же. Для того, чтобы начались волнения, нужна кровь, желательно невинных людей. 9 января 1905 года она пролилась. А несколько десятков погибших рабочих революционные СМИ и иностранная пресса тут же превратили в тысячи убитых.

События на Украине показали всю пагубность политики бездействия её властей в период радикализации протестных настроений. Исторический опыт доказывает, что бунт, мятеж до перерастания их в революцию, гражданскую войну лучше пресечь на корню, задушить в зародыше. И делать это необходимо решительно, а порой и жестко. В нашей истории, в трагическом ХХ веке есть немало тому примеров.

Один из них — Кровавое воскресенье 9 января 1905 года. Эта чудовищная трагедия-провокация запустила целую череду процессов при помощи Запада, углубивших раскол властных «элит» и масс населения, и, в конечном итоге, приведших к гибели Российской империи.

Митинги в России после выборов в Госдуму в декабре 2011-го тоже назвали революцией — «норковых шуб». Конечно, трудно сравнивать выступления рабочих в начале прошлого века и состоятельного городского класса сейчас, так называемой «элиты».

Общее в этих событиях, конечно же, есть. Как только власть перестает быть сильной, идёт на уступки не всему народу, а узкой прослойке, которая имеет наглость называть себя народом и выступать от его имени, то немедленно внешние силы начинают раскачивать ситуацию, и в России происходит трагедия. В России власть не имеет права быть слабой.

Но уроки нужно извлекать не из нынешних протестных настроений, а из истории страны, в которой произошли колоссальные трагедии, после которых те проблемы, которые вывели людей на улицы в 9 января 1905 году, видятся детским лепетом. Если бы люди, в 1905 году, выведенные на улицы, или в 1917-м начавшие демонстрации, знали, что будет твориться в 1918, они бы сидели дома. Но обратный ход времени невозможен. А ошибки в истории часто заканчиваются кровью.

Да, уже больше ста лет прошло, но эта публика (либералы) нисколько не изменились! Их отношение к тому, что происходило в Крыму, происходит в Донбассе, а сейчас в Сирии — такое же: они снова яростно жаждут поражения и развала России.

Наступила пора делать выводы….

Материалы:

Кровавое воскресенье 1905 года: проведите параллели

http://mir-i-mi.ucoz.ru/publ/istorija/krovavoe_voskresene_1905_go_provedite_paralleli/2-1-0-155

http://www.ic-xc-nika.ru/texts/2009/jan/n376.html – про РПЦ

Кто и как готовил «Кровавое воскресенье»

http://subscribe.ru/group/10-v-polzu-istinyi/10944171/

Кровавое воскресенье — история провокации

https://nstarikov.ru/blog/48206

Кровавое воскресенье как провокация века

https://topwar.ru/41937-krovavoe-voskresene-kak-provokaciya-veka.html

9 января — скорбная дата в нашей истории

http://www.soborjane.ru/gorkaya-istoriya/9-yanvarya-osobaya-skorbnaya-data-v-nashej-istorii