Александр Николаевич Радищев (1749 — 1802), российский революционер, писа­тель, философ-материалист, родился 31 августа 1749 года в небольшом селе Верхнее Аблязово в Саратовской Губернии, ныне Пензенской области.

Творческое наследие А.Н.Радищева — одна из самых сложных тем всего курса истории русской литературы XVIII века. Во-первых, о Радищеве существует огромная исследовательская литература, но она в большинстве случаев устарела и мешает адекватному прочтению произведений писателя. Во-вторых, произведения Радищева, как правило, написаны сложным, «тёмным», наполненным масонской символикой языком, кроме того часто полемичны, являются своеобразным ответом в идеологическом споре, но противник при этом прямо не назван, что существенно затрудняет понимание. В-третьих, самое известное произведение А.Н. Радищева — «Путешествие из Петербурга в Москву» — написано в жанре художественной публицистики, а это значит, что главные вопросы ставит и главные выводы делает сам читатель (а не автор, как это происходит в «чистой» публицистике), от искушенности читателя и его активности в процессе восприятия зависит глубина понимания произведения.

Кто же он, Александр Николаевич Радищев?

Начало жизненного пути

Конец 1750-х — начало 1760-х годов, время жизни и обучения Радищева в Москве, были годами брожения умов и подъёма литературной борьбы. В Москве издавались журналы, собирались литературные и научные общества, кружки; в культурных дворянских домах и кабинетах разночинцев шли споры о правительстве, крепостном праве, о бюрократии, образовании, поэзии. Атмосфера недовольства правительством Елизаветы не разрядилась и при Петре III, вызвавшем ещё большее возмущение в различных слоях общества. Все это, а также лекции передовых мыслителей-профессоров и либеральное окружение повлияло на мальчика Радищева. Это была первая «закваска» будущего якобинства.

28 июня 1762 года в результате дворцового переворота на престол вступила Екатерина II. Свергнув своего мужа Петра III, новая императрица публично осудила его как государя-деспота и противопоставила низложенному царю себя — просвещённую государыню. Тем самым Екатерина сразу же охарактеризовала свое правление как просвещённую монархию, отличную от государств с деспотическим строем. Обстоятельства складывались для Радищева как нельзя лучше. Во время торжеств в Москве, связанных с коронацией Екатерины II, 25 ноября 1762 года императрица «пожаловала в пажи» 13-летнего Александра Радищева.

Он был зачислен в Пажеский корпус в Санкт-Петербурге. Это было устроено, без сомнения, хлопотами Аргамаковых (его мать — Аргамакова, наше примечание). Сначала Екатерина и правительство находились в Москве, где должна была происходить коронация. Только в начале 1764 года в Петербург вернулся двор, а за ним пажи, в том числе и «новопожалованный» Александр Радищев.

Четыре года Радищев учился в корпусе, и, бывая во дворце, мог наблюдать нравы двора. В 1765 году Екатерина повелела отправить в Лейпциг двенадцать молодых дворян, в том числе шесть пажей, из наиболее отличившихся поведением и успехами в учении, чтобы они обучались там в университете и, став образованными юристами, смогли впоследствии служить в правительственном аппарате. Среди этих двенадцати был и Радищев.

Учёба в Лейпциге. Увлечение масонством

При отправке студентов за границу в конце сентября 1766 года была дана инструкция относительно их занятий, написанная собственноручно Екатериной II. В этой инструкции читаем:

1) Обучаться всем латинскому, французскому, немецкому и, если возможно, славянскому языкам, в которых должны себя разговорами и чтением книг экзерцировать,

2) Всем обучаться моральной философии, истории, а наипаче праву естественному и всенародному и Римской истории и праву. Прочим наукам обучаться оставить всякому по произволению.

На содержание студентов были назначены огромные по тем временам средства — по 800 рублей (с 1769 года — по 1000 рублей) в год на каждого.

В течение почти 5 лет Радищев слушал лекции в Лейпцигском университете (кстати, в то же время, но курсом старше, там учился И.-В.Гёте), особенную склонность проявил к естественным наукам, особенно химии и медицине.

После получения образования в Германии, где он подпал под влияние французских энциклопедистов и философов-материалистов, А. Радищев близко сошёлся с масонами. По мнению известного русского философа Н. Бердяева, А. Радищев является «первым русским интеллигентом». Так вот этот первый российский интеллигент около пяти лет после возвращения в Россию был членом масонской ложи. Этот факт не отрицается даже советскими исследователями XVIII века. В «Истории русской литературы XVIII века» Д. Благого (Москва, 1955) мы, например, читаем:

Большинство его Лейпцигских товарищей ушло в масонство: в числе их оказался и самый большой его друг А.М. Кутузов. Некоторое время (до 1775 года) и сам Радищев посещал собрания одной из масонских лож.

Радищев вернулся в Россию в 1771 году и если он посещал масонские ложи до 1775 года, то он в течении пяти лет открыто был масоном. Радищев перевёл для масонского издательства видного масона Новикова Размышления о греческой истории», одного из самых радикальных представителей французской просветительной философии Мабли. «Употребляемый Мабли термин «деспотизм» Радищев переводит как «самодержавство», то есть сознательно искажает значение самодержавия.

Самодержавство, — пишет А. Радищев в примечании, — есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние.

…Если мы уделяем закону часть наших прав и нашея природные власти, то дабы оная употребляема была в нашу пользу; о сём делаем с обществом безмолвный договор. Если он нарушен, то и мы освобождаемся от наших обязанностей. Неправосудие Государя даёт народу, его судии, то же и более над ним право, какое ему даёт закон над преступниками. Государь есть первым гражданин народного общества.

Эта фраза содержит умолчания, которые можно раскрыть по-разному. То ли Радищев имеет в виду сакральность власти, которая обеспечивается справедливостью деяний власти в русле реализации цивилизационных идей и целей, то ли он оправдывает возможность скинуть власть посредством «широких народных масс», которые подготовлены «кем надо», то есть оправдывает революционные методы свержения власти.

Ушёл ли в 1775 году Радищев от масонов, или только сделал вид, что ушёл, исследователи точно не знают. Но известно, что и позже он состоял в «просветительных» обществах, созданных масонами. В середине 80-х годов он вступает в организованное масоном Антоновским в Петербурге «Общество друзей словесных наук» и сотрудничает с издаваемым Обществом журналом «Беседующий Гражданин».

Когда он издает «Путешествие из Петербурга в Москву», то посвящает его своему близкому другу А.М. Кутузову, ставшему видным деятелем ордена Розенкрейцеров. Так что масонские связи первого русского интеллигента несомненны.

«Путешествие из Петербурга в Москву». История создания

 «Чудище обло, огромно, стозевно и лаяй»

«Телемахида»

Таков эпиграф книги.

В июле 1789 года Радищев приступил к публикации своего «Путешествия…». Сначала книгу нужно было провести через цензуру, и Радищев сдаёт книгу под названием «Путешествие» в Управу благочиния. Цензор Никита Рылеев доверившись, видимо, невинному географическому названию книги и невнимательно прочитав её, 22 июля 1789 года подписал цензурное разрешение. После этого Радищев передал рукопись и цензурное разрешение в типографию, но типографщик, прочитав книгу, отказался её набирать. Тогда Радищев приобретает печатный станок и создаёт собственную типографию.

В 1790 году «Путешествие из Петербурга в Москву» было напечатано и книга вышла в свет тиражом 650 экземпляров. Из этого тиража Радищев отдал в продажу 25 экземпляров и ещё 7 разослал разным лицам (в том числе, например, Державину).

Один экземпляр попал к Екатерине II, реакция её была немедленной:

Тут рассеивание заразы французской…

Против Радищева было возбуждено уголовное дело.

В панике Радищев уничтожает тираж книги, но проданные 25 экземпляров и разосланные 7 уже не вернуть. 30 июня 1790 года Радищев был арестован и посажен в Петропавловскую крепость. Следствие было поручено Шешковскому, известному своей свирепостью по делу Емельяна Пугачёва. По слухам, Радищев, узнав об этом, упал в обморок. Главной задачей следствия было выяснить, один Радищев написал книгу или у него есть сообщники. Следствие подозревало в соучастии нескольких человек (П.И.Челищева, А.Р. Воронцова, К.Р.Дашкову, А.М. Кутузова), была версия, что «Путешествие» написано по заказу масонов, но Радищев утверждал, что книгу сочинил он один без сообщников.

Суд признал Радищева виновным в издании книги, которая:

наполнена самыми вредными умствованиями, нарушающими покой общественный, умаляющими должное к власти уважение, стремящимися к тому, чтоб произвести в народе негодование противу начальников и начальства, наконец, оскорбительными выражениями противу сана и власти царской.

Приговор — смертная казнь через отсечение головы. Однако вскоре Екатерина помиловала приговорённого Радищева и отправила его на 10 лет в сибирскую ссылку. Радищев вернулся в Петербург только в 1801 году, за год до своей смерти.

Такова последовательность событий, произошедших в связи с публикацией «Путешествия…». Отметим особо: первые читатели (Екатерина, Шешковский и др.) увидели в книге Радищева «рассеивание заразы французской», идеи революционного преобразования России, мысли о необходимости свержения монархической власти путём подготовленного «кем надо» народного восстания. Хотя этот момент заблаговременной подготовки почему-то опускается всеми «борцами за счастье народное».

Вывод автора такой — чтобы осуществилась «реформа сверху», необходимы социальные и политические условия, каковых в России нет. Надежды на силу печатного слова разрушаются в «Торжке». Наконец, автор делает прямой вывод:

Свободы… ожидать должно… от самой тяжести порабощения» («Медное», С.).

Процитировав эти слова, Екатерина II прокомментировала их так:

То есть надежду полагает на бунт от мужиков.

Однако Радищев отрицательно относился к крестьянским восстаниям, полагая что целью их было обычное мщение. Поэтому Радищев подводит читателя к мысли о «народной революции», а не о мужицком бунте, то есть управляемом «кем надо» процессе. «Тверь» — кульминационная глава второй композиционной части «Путешествия…», так как здесь Радищев обосновал мысль о наиболее реальном пути преобразования действительности — революционном.

Девиз масонов, этакой пятой колонны — различные революции, а не мирные преобразования, что мы и видим поныне.

Французская революция. Российские вольтерьянцы и масоны

Только когда началась «Великая французская революция», Екатерина II начала понимать, какие ядовитые семена она посеяла в России, всячески потакая распространению французской «Просветительной философии». Ей не понравилось, её испугало, что во французской революции приняли участие русские аристократы «вольтерьянцы». При штурме Бастилии присутствовал известный масон А. М. Кутузов (которому Радищев посвятил «Путешествие из Петербурга в Москву»), друг Радищева. В штурме Бастилии участвовали два сына князя Голицына.

Один из них, Дмитрий Голицын, позже прославился в созданных английскими масонами в Соединенных Штатах ложи «Апостол Аллеганских гор».

Не понравилось Екатерине и отношение выпестованных ею русских вольтерьянцев к известию о взятии Бастилии.

…Хотя Бастилия не угрожала ни одному из жителей Петербурга, — вспоминает в своих мемуарах французский посол Сегюр, — трудно выразить тот энтузиазм, который вызвало падение этой государственной тюрьмы и эта первая победа бурной свободы среди торговцев, купцов, мещан и некоторых молодых людей более высокого социального уровня.

Активное участие во французской революции приняли и жившие в России иностранцы. Ромм, один из сотрудников скульптора Фальконета, автора памятника Петру I, уехав из России, принял активное участие во французской революции. Ромм был членом Конвента, подписал смертный приговор Людовику XVI. Деятельное участие принял в революции воспитатель Александра I, швейцарец Лагарп. Все это испугало Екатерину и она поняла, что зашла слишком далеко в своей игре в «Императрицу-философа».

В первые годы французской революции Россия была наводнена французскими революционными газетами, памфлетами и книгами. В книжных лавках в Петербурге, Москве и др. городах можно было получить и №№ «Парижской революци» и все другие издания.

Каразин пишет, что

прелести французского переворота [доходили не только до Украины, но и] до глубины самой Сибири простирали свое влияние молодые умы (В. Н. Каразин. Сочинения, Письма и Бумаги).

Ход французской революции, как свидетельствуют мемуары, обсуждался и в Тобольске, и в Семипалатинске, в Пензе и т. д. Вспоминая это время, Ф.Ф. Вигель пишет, что

цитаты из Священного Писания, коими прежние подьячие любили приправлять свои разговоры, заменились в устах их изречениями философов XVIII века и революционных ораторов (Воспоминания Ф. Ф. Вигеля).

В 1790 году масон Радищев издаёт свое сочинение «Путешествие из Петербурга в Москву», полное нападок на монархию, и посылает его своему приятелю масону А. Кутузову, присутствовавшему при взятии Бастилии, члену Ордена Розенкрейцеров.

Сколько мы впитали пропаганды об исключительной личности страдальца за Россию Радищева и его значении в борьбе за свержение самодержавия во имя прогресса общественной жизни крепостнической, тёмной, угнетённой и отсталой России! Как чтил его Герцен и опоенная марксизмом некоторая часть нашей интеллигенции!

Какую цель имел Радищев? Что именно желал он? На сии вопросы вряд ли бы мог он сам отвечать удовлетворительно. Влияние его было ничтожно.

Все прочли его книгу и забыли её, несмотря на то, что в ней есть несколько благоразумных мыслей, несколько благонамеренных предложений, которые не имели никакой нужды быть облечены в бранчливые и напыщенные выражения и незаконно тиснуты в станках тайной типографии, с примесью пошлого и преступного пустословия. Они принесли бы истинную пользу, будучи представлены с большей искренностью и благоволением; ибо нет убедительности в поношениях, и нет истины, где нет любви».

Пушкин о Радищеве

Во всех книгах, посвящённых Радищеву, представители российской интеллигенции всегда превозносили «великий ум и великую образованность» Радищева. Пушкин, живо интересовавшийся А. Радищевым, даёт совершенно иную оценку уму и образованию Радищева. В статьях «Александр Радищев» и «Мысли на дороге», написанных Пушкиным в зрелую пору жизни, когда окончательно сложилось его мудрое политическое мировоззрение, он характеризует его как «представителя полупросвещения»:

Беспокойное любопытство, более нежели жажда познания, была отличительная черта ума его.

Об учении Радищева в Лейпцигском университете Пушкин замечает, что оно не пошло ему «впрок». Радищев и его друг Ушаков не учились, а «проказничали и вольнодумствовали».

Им попался в руки Гельвеций. Они жадно изучили начала его пошлой и бесплодной метафизики.

Теперь было бы для нас непонятно, — пишет Пушкин, — каким образом холодный и сухой Гельвеций мог сделаться любимцем молодых людей, пылких и чувствительных, если бы мы по несчастью не знали, как соблазнительны для развивающихся умов мысли и правила новые «отвергаемые законом и преданием.

В Радищеве отразилась вся французская философия его века: скептицизм Вольтера, филантропия Руссо, политически цинизм Дидрота и Рейналя; но все в нескладном, искаженном виде, как все предметы криво отражаются в кривом зеркале. Он есть истинный представитель полупросвещения. Невежественное презрение ко всему прошедшему, слабоумное изумление перед своим веком, слепое пристрастие к новизне, частные поверхностные сведения, наобум приноровленные ко всему — вот что мы видим в Радищеве.

Общение с масонами только усугубило недостатки свойственного Радищеву мировоззрения.

Таинственность их бесед, — сообщает Пушкин, — воспламенила его воображение. Он написал свое «Путешествие из Петербурга в Москву» — сатирическое воззвание к возмущению, напечатал в домашней типографии и спокойно пустил в продажу.

Ясный ум Пушкина не мог оправдать дикую затею Радищева выпустить его книгу «Путешествие из Петербурга в Москву» в 1790 году, во время, когда во Франции свирепствовал революционный террор. Пушкин даёт следующую оценку поступку А. Радищева:

…Если мысленно перенесёмся мы к 1791 году, если вспомним тогдашние политические обстоятельства, если представим себе силу нашего правительства, наши законы, не изменившиеся со времени Петра I, их строгость, в то время ещё не смягченную двадцатипятилетним царствованием Александра, самодержца, умевшего уважать человечество; если подумаем: какие суровые люди окружали престол Екатерины, то преступление Радищева покажется нам действием сумасшедшего…

И Пушкин дальше развивает свою мысль, почему он считает поступок Радищева «действием сумасшедшего».

…Мелкий чиновник, человек без всякой власти, без всякой опоры, дерзает вооружиться противу общего порядка,противу самодержавия, противу Екатерины! И заметьте: заговорщик надеется на соединенные силы своих товарищей; член тайного общества, в случае неудачи, или готовится изветом заслужить себе помилование, или, смотря на многочисленность своих соумышленников, полагается на безнаказанность. Но Радищев один. У него нет ни товарищей, ни соумышленников. В случае неуспеха — а какого успеха может он ожидать? — он один отвечает за всё, он один представляется жертвой закона.

Пушкин решительно осуждает Радищева, не находя для него никакого извинения:

…Мы никогда не почитали Радищева великим человеком, — пишет он. — Поступок его всегда казался нам преступлением, ничем не извиняемым, а «Путешествие в Москву» весьма посредственною книгою, но со всем тем не можем не признать преступника с духом необыкновенным; политического фанатика, заблудшегося, конечно, но действующего с удивительным самоотвержением и с какою-то рыцарскою совестливостью.

Положение русского крестьянства при Екатерине было конечно, весьма тяжёлым, но Радищев, по мнению Пушкина, всё же слишком сгущает краски.

«Путешествие в Москву» причина его несчастья и славы, — пишет Пушкин, — есть как мы уже сказали очень посредственное произведение, не говоря уже о варварском слоге. Сетование на несчастное состояние народа, на насилие вельмож и прочее, преувеличены и пошлы. Порывы чувствительности, жеманной и надутой, иногда чрезвычайно смешны.

Пушкин отмечает, что даже самые бедные из крестьян имеют жилище. Пушкин и считает, что несмотря на все свое бесправие, русский крестьянин имеет больше фактических прав, чем имели их в то время крестьяне Западной Европы. Ссылаясь на Фонвизина, Пушкин пишет:

Фонвизин, лет 15 перед тем путешествовавший по Франции, говорит, что по чистой совести, судьба русского крестьянина показалась ему счастливее судьбы французского крестьянина.

Как относится Пушкин к «духовному» наследству Александра Радищева? Он очень невысокого мнения о их художественно и идейной ценности.

Самое пространное из его сочинений есть философское рассуждение «О человеке и его смертности и бессмерти». Умствования оного пошлы и не оживлены слогом. Радищев хотя и вооружается противу материализма, но в нём все же виден ученик Гельвеция. Он охотнее; излагает, нежели опровергает доводы чистого афеизма! (т. е. атеизма).

Радищев занял более крайнюю революционную позицию, чем большинство российских масонов того времени. Радищев выступает открыто как убежденный противник монархии и веры в Бога. И в «Путешествии из Петербурга в Москву», и в оде «Вольность», он всюду резко нападает на монархию и открыто призывает к свержению монархии, убийству коронованных тиранов.

Радищев, которого все представители интеллигенции признают своим родоначальником, провозглашает необходимость борьбы с самодержавием.

Идеалом для Радищева является Кромвель, который возвёл на плаху английского короля.

Существует предание об обстоятельствах самоубийства Радищева: позванный в комиссию для составления законов, Радищев составил проект либерального уложения, в котором говорил о равенстве всех перед законом, свободе печати и т. д. Председатель комиссии граф П. В. Завадовский сделал ему строгое внушение за его образ мыслей, сурово напомнив ему о прежних увлечениях и даже упомянув о Сибири. Радищев, человек с сильно расстроенным здоровьем, был до того потрясён выговором и угрозами Завадовского, что решился покончить с собой: выпил яд и умер в страшных мучениях.

В книге «Радищев» Д.С. Бабкина, вышедшей в 1966 году, предложена иная версия гибели Радищева. Сыновья, присутствовавшие при его кончине, свидетельствовали о тяжёлом физическом недуге, поразившем Александра Николаевича уже во время сибирской ссылки. Непосредственной причиной смерти, по Бабкину, стал несчастный случай: Радищев выпил стакан с «приготовленной в нём крепкой водкой для выжиги старых офицерских эполет его старшего сына» (царская водка). В документах о захоронении говорится о естественной смерти. В ведомости церкви Волковского кладбища в Петербурге под 13 сентября 1802 года в числе погребённых указан «коллежский советник Александр Радищев; пятидесяти трёх лет, умер чахоткою», при выносе был священник Василий Налимов.

Могила Радищева до настоящего времени не сохранилась. Предполагается, что его тело было захоронено вблизи Воскресенской церкви, на стене которой в 1987 году установлена мемориальная доска

Послесловие

Пушкин первый почуял огромную опасность, которую несли с собой филантропы типа Радищева, пророки злого добра, первый понял разрушительную роль, которую они могут сыграть в России. И Пушкин первый из современников нанёс сокрушительный удар Радищеву, родоначальнику российской (оппозиционной) интеллигенции.

Если первый русский интеллигент ждёт революции в России с таким же восторгом, как и все последующие поколения интеллигенции, то Пушкин считает, что насильственные политические потрясения всегда страшны для человечества.

Трезвый ясный ум Пушкина, взявшегося за разоблачение слезливых карикатур А. Радищева, находит сильные неопровержимые доводы, взятые из личных наблюдений над современной ему русской действительностью, которую он не идеализировал, видел все её недостатки, желал постепенного улучшения её, которую оценивал не отвлеченно, саму по себе. как это всегда делали русские простодушные интеллигенты, в сравнении с прошлым и настоящим других народов. И при таком трезвом подходе русская действительность представлялась Пушкину, умнейшему человеку тогдашней России, вовсе не в том виде, как Радищеву.

Дальше Пушкин касается чрезвычайно важной темы, которая всегда сознательно или бессознательно вслед за Александром Радищевым избегает вся российская интеллигенция. Темы о том, как же живёт в просвещённых странах так называемый простой люд по сравнению с плохо живущим русским народом, о горестях и страданиях которого господа интеллигенты пекутся со времен Радищева и, во имя любви к которому они в результате героических усилий в течение столетия соорудили февральскую революцию, оставив расхлёбывать последствия большевикам.

Из Пушкина вышли Гоголь, «славянофилы-почвеники» и Достоевский, из Радищева — та часть российской интеллигенции, столь далёкой от патриотизма и исторической России, когда они жаждали её уничтожения во имя химеры «свободы, равенства и братства»…

Искушенный читатель вправе сделать свой выбор и согласиться в оценке Радищева с «великороссом» Лениным или с выводом «умнейшего мужа России» А.С. Пушкина (напомним читателю мнение, высказанное о нём государем Николаем I), видевшего в свои зрелые годы всю опасность, которую представляли радищевы и чаадаевы для исторического бытия России — нашего Отечества.

Будем читать и правильно понимать нашего Пушкина. Будем в меру сил следовать его историческим путём правды, давая отпор клеветникам России — вчерашним, сегодняшним и будущим…

Материалы:

О Радищеве

http://www.e-reading.by/chapter.php/14853/161/Glazunov_-_Rossiya_raspyataya.html

История русского масонства

http://www.bibliotekar.ru/rusMassonstvo/84.htm

История русской литературы 18-го века

http://www.druslit.ru/fonv.html

Французская революция и русские вольтерьянцы и масоны

http://www.historays.ru/news/francuzskaja_revoljucija_i_russkie_volterjancy_i_masony/2014-08-10-570